Как только Онория пришла к этому выводу, в дверях конюшни появился герцог, ведя за собой Сулеймана. Лошадь капризничала, а ее хозяин был мрачнее тучи. Онория поднялась с бревна.
Девил остановился прямо перед ней, преградив путь к отступлению. Не успела она отстраниться, как герцог протянул руки… и осторожно усадил Онорию в седло. Она охнула и вцепилась в луку.
— Господи, да что же это такое?
— Я везу вас домой, — хмуро бросил Девил, снимая повод с руки.
Онория растерянно заморгала, как следует понимать его слова?
— Вы везете меня к себе домой… в свое поместье?
— Да, в Сомершем-Плейс.
Отпустив повод, Девил ухватился за луку седла: раз Онория сидит впереди, придется ехать без стремян.
— Подождите! — воскликнула она, широко раскрыв глаза от страха.
Девил метнул на нее взгляд, полный крайнего нетерпения.
— Что еще?
— Вы забыли свою куртку, она осталась в домике. Мысль о том, что он будет прижиматься к ее спине грудью — голой грудью! — повергла Онорию в панику.
— Куртку привезет Уэйн.
— Нет! — Ну видано ли это — чтобы герцог скакал на лошади голый по пояс? — Я хочу сказать, что вы можете простудиться.
Онория заглянула в бледно-зеленые глаза Девила и с ужасом поняла, что они видят ее насквозь.
— Привыкайте, — посоветовал герцог, спокойно встретив ее взгляд, и вскочил в седло.
Единственное преимущество Онории было в том, что мучитель — Девил, сидевший сзади, — не мог видеть ее лица. Но — увы! — румянец стыда заливал не только щеки, но и шею девушки. Девил почувствовал, как она напряглась, когда он обнял ее мускулистой рукой и притянул к себе. Ничего удивительного!
Онория закрыла глаза, ощутив его прикосновение, крик ужаса замер у нее на устах. Впервые в жизни она чуть не потеряла сознание, подавленная стальной мощью мужского тела. Когда наконец она укротила свои необузданные эмоции и вновь обрела способность мыслить здраво, они уже свернули с тропинки на проселочную дорогу.
Она случайно поглядела вниз… и вцепилась в руку, обвивавшую ее талию, Девил обнял Онорию покрепче.
— Сидите спокойно, вы не упадете.
Удивительно! Она не только слышит, но и чувствует каждое его слово, впитывает странный жар, исходящий от его груди, рук и бедер; ее кожа горит от его прикосновений.
— Ах…
Они ехали знакомым путем, скоро будет прямой участок дороги.
— Сомершем-Плейс — ваша главная резиденция?
— Это дом. Моя мама проводит там большую часть года.
Нет никакого герцога Сомершемского. Онория решила, что с нее хватит. До сих пор не узнать имени человека, который, словно тисками, сжимает твои бедра и талию!