Она едва сдержалась, чтобы не простонать после этих слов.
И еще один палец, надо думать — последний!
— А в-пятых, даже тебе придется признать, что я был само очарование. Я даже не пытался заигрывать с тобой под столом.
— Да, однако это не помешало тебе то и дело хватать меня за руку и поигрывать моими пальцами. Теперь, ясное дело, подруги уверены в том, что мы с тобой спим вместе.
— А мы с тобой разве не спим вместе?
Мерроу едва не затопала ногами от злости, как пятилетняя девочка.
— Спим не спим — какая, к черту, разница! Важно, что существуют правила, которые ни в коем случае нельзя нарушать, когда у тебя всего лишь на всего интрижка!
Алекс остановился и упавшим голосом произнес:
— Видишь ли, мне не был дан заранее список этих правил. Раз тебе так все хорошо известно обо всем, что касается «интрижек», то, может быть, ты и меня просветишь, неуча?
Мерроу подыскивала слова, пытаясь понять, что же больше всего ее раздражило. То, что он посмел очаровать всех ее подруг? Причем почти не приложив никаких усилий, будто занимался этим каждый день.
Она молчала, и он с удивлением покосился на нее.
— Ты считаешь меня прожигателем жизни, верно? Бегаю по городу в поисках женщин?
Она закусила губу.
В ответ Алекс насмешливо улыбнулся.
— Я ненавижу, когда ты мне так улыбаешься, — в сердцах воскликнула Мерроу.
— Неправда!
— Сейчас — правда!
Он подошел к ней, наклонился так, что их лбы почти соприкоснулись, и заглянул ей в глаза.
— Знаешь, что я думаю, О'Коннелл?
Она не была уверена, что хочет это знать, но потом все же обреченно спросила:
— Ну и что ты думаешь?
Он склонил голову набок, как будто собирался поцеловать ее здесь, прямо на оживленной улице.
— Я думаю, тебе нужно понять, что не все парни на планете такие негодяи, как твой последний бойфренд...
Последний бойфренд? Он что, считает себя ее нынешним бойфрендом?
Мерроу не успела ничего сказать, как он слегка отклонился назад, сделал глубокий вдох, уставившись в какую-то точку над ее головой, и потом улыбнулся. Широкой улыбкой, привлекательной улыбкой — улыбкой, которая сводила ее с ума и мешала думать рационально.
— Тем не менее, несмотря на нашу первую ссору, я думаю, нам стоит вернуться ко мне и помириться.
Когда она открыла рот, собираясь сказать что-нибудь ехидное, он неожиданно отступил назад, согнулся и... перекинул ее через плечо.
— Алекс! Отпусти меня!.. — взвизгнула Мерроу.
— Нет! Ни за что на свете! — Он поднял ее повыше, так, что ее живот оказался у него на плече. И как ни в чем не бывало зашагал по улице.
Мерроу слышала, как смеются прохожие. И сердито пыталась высвободиться, пинаясь ногами.