— Нефть.
— Нефть?!
Мейсон рассмеялся ее удивлению.
— Что, ковбои понятия не имеют о том черном масле, которое спрятано в земле, да? Я встретил одного человека. Он рассказал мне о нефтяной компании, которая бьется из последних сил, надеясь на финансовую помощь. Месторождение не настолько богатое, чтобы заинтересовать серьезных парней. Нужны были вложения — хоть какие-то. Я отправился взглянуть. Ничего особенного не увидел, да и не настолько я в этом смыслю, просто поверил, что люди суетятся не зря. В общем, дал я им деньги. И дела пошли в гору, добыча намного превзошла ожидания. Доходы оказались больше, чем я мог представить даже в самых смелых мечтах.
— И ты стал достаточно богат, чтобы выкупить мою закладную.
— Ты очень сообразительна.
Во взгляде Кейтлин вдруг вспыхнуло бешенство.
— И все-таки не понимаю. Ты же не мог знать, как все обернется! Что умрет мама, а потом и отец...
— Я ничего не предвидел, разумеется. Я говорил тебе об этом в прошлый раз, помнишь? Но кое-что я знал. Твой отец начал пить. Его управление ранчо оставляло желать лучшего, я понял это еще пять лет назад, хоть и был совсем зеленым. Было лишь вопросом времени, что дело докатится до точки, после которой все пойдет прахом.
Кейтлин вскинула голову.
— Ты не мог этого знать!
— Знал, — спокойно отрезал Мейсон. — Я собирался сделать твоему отцу предложение, от которого он вряд ли бы отказался.
— Он и близко не подпустил бы тебя к ранчо, Мейсон.
— Нам этого уже не узнать, верно? Но я думаю, подпустил бы.
Зеленые глазищи Кейтлин метали молнии.
— Значит, ты все рассчитал. Сделать деньги на родео. Выгодно вложить их. Улучить момент, чтобы вернуться.
— Пять лет день в день. Как и обещал.
Взмахнув рукой с зажатой в ней кистью, Кейтлин ровным голосом велела:
— Убирайся, Мейсон. Вон отсюда. — И, когда он не тронулся с места, спокойно нанося мазок за мазком на ограду, яростно добавила: — Ты что, не слышишь меня? Тебе здесь не рады.
Мейсон остался невозмутим.
— Ты сказала все первой фразой, остальные излишни. И, если ты не хочешь покрасить землю вместо ограды, поосторожнее с кистью.
— Ты невыносим, — прошипела Кейтлин. — Невозможный, наглый, самоуверенный мерзавец!
Боже, как она великолепна, когда злится! Зеленые глаза полыхают, щеки рдеют, каждый дюйм соблазнительного женственного тела трепещет от ярости. Мейсон сгорал от желания схватить Кейтлин в объятия, покрыть ее поцелуями, но это было не к месту. Открытие, что его никогда не влекло так сильно ни к Элизе, ни к одной другой из тех женщин, с которыми он встречался время от времени, вовсе не обрадовало Мейсона.