После выпускного бала, где он все-таки разглядел наконец ее расцветшую красоту и влюбленность, Майкл стал замкнутым и молчаливым. Возможно, Джордж, что-то заподозрив, поговорил с ним и сказал то же, что и Монике, — им не быть вместе, пока он жив. Во всяком случае, общение сводных брата и сестры свелось до минимума — пожелание доброго утра и спокойной ночи, мимолетная улыбка при встрече.
А Моника ведь была уверена, что ей удалось разбить лед в их отношениях. Танцуя, Майкл обнимал ее как женщину. И были потом поцелуи — первые в жизни... и пугающее, но сладкое ощущение пульсирующей теплоты в груди, когда рука Майкла скользнула по ее бедру и задержалась там на секунду.
Они вернулись домой только под утро, тихонько открыли дверь и проскользнули в дом. Моника втайне надеялась, что Майкл поднимется к ней в комнату, и боялась этого до дрожи. Но ничего не случилось: он просто чмокнул ее в щеку. Растерянная и недоумевающая, она долго стояла перед зеркалом, разглядывая свое отражение. И пальцами касалась губ, горевших от поцелуев.
И больше ничего. А потом заболела мама. Врачи не могли понять причину страшных головных болей, которые не ослабевали даже под воздействием морфия. За короткий, заполненный тихими хриплыми стонами месяц Джулия буквально истончилась, словно пышная роза, спрятанная между страницами книги и высохшая, увядшая, потерявшая все свои яркие краски.
Джордж не находил себе места, но ничем не мог помочь — его любимая медленно угасала. И однажды утром он, пошатываясь, вошел в комнату Моники, и она по его осунувшемуся, сразу постаревшему лицу все поняла без слов. Он не намного пережил Джулию. И, кажется, покинул этот мир с облегчением, надеясь вновь воссоединиться со своей возлюбленной уже на небесах, где ничто не сможет их разлучить.
Майкл и Моника, подавленные общим горем, остались одни в трехэтажном особняке. Они слонялись по комнатам, не зная, чем заняться, вечерами подолгу сидели в гостиной, молча перебирая и передавая друг другу фотографии, на которых запечатлено было прошлое счастье двух уже немолодых людей. Вот Джордж и Джулия на яхте, оба в белоснежных костюмах, загорелые, смеющиеся, с бокалами в руках. Вот они загорают в саду — солнечные блики на обнаженных плечах, полосатые шезлонги, кусты ярко-красных пионов. А это — светская вечеринка, и свет играет на бриллиантовом колье Джулии, подаренном Джорджем в день свадьбы.
Только теперь, потеряв родителей, Майкл и Моника начали понимать, что слишком часто были к ним несправедливы, а иногда и жестоки. Это старая истина — мы не ценим того, что имеем. Сколько раз в начале совместной жизни они своими глупыми ссорами доводили Джулию, пытавшуюся помирить их, до слез. И она ведь ни о чем не рассказывала Джорджу, хранила все в себе.