— Это ты?
— Да. Я прилетела вчера и заходила, но...
— А я уже испугался, что начались галлюцинации, — перебил он и неуверенно добавил: — В холодильнике должно быть пиво. Ужасно болит голова.
— Нет. — Моника решительно встала, преграждая ему дорогу. — Достаточно. Я сварю тебе кофе, а потом мы поговорим. Кстати, надо позвонить миссис Перкинс, пусть придет и займется уборкой.
— Я ее выгнал, — со вздохом сказал Майкл.
— Почему? Она же проработала у вас пятнадцать лет!
— Я был не в себе. Впрочем, это не важно. Хорошо, что ты вернулась.
— Да. — Моника обняла его, заглянув в глаза, — под набрякшими веками они по-прежнему светились чистой синевой. — Я вернулась, хоть и не собиралась. И теперь я займусь тобой всерьез.
Самым трудным оказалось избавиться от новых приятелей Майкла. Они еще долго приезжали по ночам, но Моника наняла охрану, и скоро эти посещения прекратились. Она пыталась узнать, почему он вел такую жизнь, но не получила ответа ни на один из своих вопросов.
Майкл стал очень замкнутым и молчаливым, часами сидел в саду и смотрел на небо, откинувшись в шезлонге. Что бы ни предлагала Моника, он от всего отказывался с вежливой улыбкой — никаких ресторанов, вечеринок, казино. Он словно бы наказывал себя за что-то. Зато вообще перестал пить. Он всегда был такой — бросался из крайности в крайность и никогда не мог найти золотой середины.
И по-прежнему не обращал внимания на Монику. То есть он, конечно, был очень мил, но держал себя так, как будто она была посторонним человеком. Переехав из отеля в дом, она еще надеялась, что сможет повернуть время вспять и возвратить их доверительные отношения. На большее, похоже, рассчитывать уже не приходилось.
И Моника смирилась — на сей раз с ролью сиделки. Завтрак в саду, чтение вслух, обед, прогулка по набережной, ужин, телевизор, сон. Размеренная жизнь, как в больнице, где дни тянулись бесконечной одинаковой чередой. И она бы согласилась с таким существованием, если бы чувствовала от Майкла хоть какую-то отдачу. Но он походил на глыбу льда, и все было безнадежно.
Последним ударом стали дошедшие до Моники — не без помощи Дайаны, конечно, — слухи. Начали говорить о том, что мисс Брэдли ухаживает за своим сводным братом с одной лишь целью — завладеть его деньгами. Мало того, говорили и о том, что она всячески пытается его соблазнить, держит при себе и никуда не выпускает, опасаясь, что он найдет себе нормальную девушку из порядочной семьи, с которой можно без стыда вступить в брак.
Моника была потрясена — такого поворота событий она никак не ожидала. Она рассказала обо всем Майклу, но он только пожал равнодушно плечами.