Однажды весной они сидели на пляже, у самой кромки воды, — на заливе был штиль, в синей глади воды отражались проплывающие вверху облака. Пинки с задумчивым видом изучал выброшенную на берег ветку, осторожно трогая ее лапой. Грегори держал Монику за руку, нежно поглаживая ладонь и рассматривая линии.
— Ты будешь счастлива, — сказал он и поцеловал венерин бугорок.
— Я уже счастлива, — ответила она, немного удивленная грустными нотками в его голосе.
Он улыбнулся и кивнул, потом продолжил:
— Я хочу кое о чем попросить тебя, девочка.
— О чем?
— Если со мной что-нибудь случится, пообещай, что не будешь слишком долго печалиться. И найдешь себе достойного мужчину.
Моника привстала и внимательно посмотрела на Грегори.
— Что-нибудь произошло? — Она по-настоящему встревожилась. — Почему ты так говоришь?
— Всегда что-нибудь происходит. Я просто хочу быть уверенным, что ты сможешь быть достаточно сильной. — Он вдруг шутливо подмигнул ей и добавил: — Не зря же я так долго учил тебя.
Он успокаивающе погладил ее по плечу, потом встал и, не оборачиваясь, начал подниматься по ступенькам к дому, оставив Монику в недоумении и растерянности. Но через пару дней это забылось, и все снова стало замечательно. Только на дне души остался горьковатый осадок.
А потом случилось страшное.
Моника вернулась с работы позже обычного, потому что заезжала в магазин за покупками. И очень удивилась, не увидев у ограды Грегори. Она направилась к дому, едва удерживая груду пакетов. Пинки тоже не встречал ее. Она открыла дверь, отнесла покупки в кухню, потом заглянула во все комнаты, во внутренний дворик и, начиная волноваться, спустилась на пляж.
Грегори нигде не было, а в гараже не было его красного «феррари». Куда же он мог отправиться? Впервые почти за год совместного существования Моника не застала его дома — и это было странно. Возможно, у него появилось срочное дело в городе?
Моника переоделась в цветастый открытый сарафан, который ему так нравился, и принялась готовить ужин — поджарила рыбу, запекла в духовке картошку под луковым соусом, накрыла в гостиной стол. Закончив, взглянула на часы — почти девять.
Она не знала, чем себя занять, и беспокойно бродила по комнате, то бессмысленно переставляя приборы на столе, то подходя к окну и прижимаясь лбом к прохладному стеклу. Время тянулось медленно, а тревога нарастала. Моника, чтобы хоть как-то отвлечься, прилегла на диван и включила телевизор. Показывали какой-то старый черно-белый фильм, и она незаметно для себя задремала.
Разбудил ее громкий телефонный звонок — он ворвался в навязчивый жаркий кошмар, пробуждая Монику и вселяя в ее сердце панический страх. Она схватила трубку и сначала не могла понять, о чем идет речь. Чей-то громкий раздраженный голос твердил о том, что надо срочно приехать в госпиталь, что мистер Хоуп в очень тяжелом состоянии, что времени почти не остается.