Заметив, что молчание Тэйлор затянулось, Митч откашлялся и произнес:
— Как дела?
— Прекрасно. А у тебя?
— Великолепно.
— Только что приехал?
Митч кивнул.
— Утром прибыл из Эль-Пасо. — Он все еще разглядывал ее. — А ты здорово выглядишь.
— Не стоит делать мне комплименты, Митч.
— Это не комплимент. Ты очень изменилась, — сказал Митч и улыбнулся хорошо знакомой Тэйлор улыбкой, обнажив ослепительно белые зубы.
Тэйлор, хотя и пыталась забыть Митча целых десять лет, не пропускала ни одной журнальной статьи о Самом Знаменитом Техасском Ковбое. Митчу то и дело приписывались головокружительные победы на любовном фронте — над женщинами, с которыми Тэйлор при всем желании не могла себя сравнивать. Потом Митч надолго исчез из виду, точнее из бульварной хроники. А теперь... вспомнит ли он о том, что они когда-то были друзьями?
— Ты выросла.
— Выросла, — согласилась она. — Когда же... — Тэйлор замолчала, будто припоминая. — Когда же мы последний раз виделись?
— Не важно. Предпочитаю не углубляться в воспоминания столь далеко. — Через секунду озорная искорка в глазах Митча потухла, и он нахмурился. — Могу только сказать, что чрезвычайно давно, ведь я не был в Дестини около десяти лет.
— Так давно? — как можно невиннее переспросила Тэйлор.
Митч кивнул.
— Да. Я чувствую себя взмокшей клячей, которая после утомительной скачки вернулась в стойло.
Что верно, то верно. Когда мы последний раз виделись, ты уж точно был мокрее мокрого, вспомнила Тэйлор. Но сейчас Митч выглядел просто ослепительно. Даже лучше, чем десять лет назад. Волосы все такие же густые. Только теперь он носит короткую стрижку и выглядит более солидно.
Ну, а где же пивной животик? Ведь Митчу вот-вот стукнет тридцать. Одного взгляда на его белую рубашку, аккуратно заправленную в джинсы, достаточно, чтобы понять — мышцы пресса твердые, как гладильная доска. Рукава закатаны и открывают загорелые руки чуть ниже локтя.
Спокойно! Возьми себя в руки. Все изменилось, Тэйлор. Ты больше не сопливая четырнадцатилетняя девчонка, которая сходит с ума по взрослому парню. Поболтай с ним. Вспомните вместе прошлое, посмейтесь над твоим наивным признанием и еще более наивным поцелуем. Митч, скорее всего, списал твой поступок на подростковый возраст и уже обо всем позабыл.
— Так ты не помнишь нашу последнюю встречу? — спросила Тэйлор.
— А надо? — задумался Митч.
— Да нет.
Прекрасно, он действительно все забыл. Что же тогда она мучается? Самый унизительный момент в ее жизни ничего не значит для Митча.
— Тебя не узнать. И ты носишь другую прическу.
Еще бы. Десять лет назад у Тэйлор были ничем не примечательные волосы — длинные и прямые, как солома, скучного мышиного цвета. Спустя два года, в колледже, соседка по комнате объяснила Тэйлор, что волосы можно стричь и укладывать, а губная помада существует не только для того, чтобы писать сообщения на зеркале.