Боль притупилась, теперь он почти не чувствовал ее, точнее, он заставлял себя не чувствовать ее, что ни говори, а космолетчик экстракласса недаром десять лет проходил подготовку! На Гиргее, когда его проткнула насквозь ядовитым носом рыба-палач, было значительно больнее, в тысячу раз больнее. Но и тогда он усилием воли сумел отключить связь рецепторов с болевыми центрами в мозгу. Главное, не было бы заражения, ведь похоже, эти твари питались не только свежатинкой, но мертвечиной, падалью, недаром они напоминали сверхгигантских и уродливых гибридов земного грифа с гадрианским рогатоголовым гнилоедом.
Иван отпустил лапу, одной рукой слазил в пояс, вытащил таблетку поливита, проглотил. Теперь можно было не беспокоиться — поливит мгновенно уничтожал любую заразу. Его запустили в серийное производство лишь за пару лет до Иванова отлета. Это было новейшее сверхсильнодействующее средство. Надо было поблагодарить спятившего, но все же доброго и верного приятеля Сержа Синицки, Серегу!
Рогатая тварь не трогала Ивана, видно, берегла для птенцов. Но Иван ее саму беречь не собирался. Он все рассчитал и выжидал теперь удобного момента. Главное, не опоздать! Лучше проплыть лишний километр, чем разбиться о каменную поверхность острова. А теперь Иван видел — остров этот — сплошная скала. Лишь несколько высоких башен с маленькими окошечками торчали среди каменных нагромождений. Пора!
Он резко подтянулся, ухватив тварь за лапы, ухватив повыше, чуть ли не у самого брюха. Подтянулся и сразу же перехватился, закусывая губу, чувствуя, как со спины лоскутами слезает кожа. Следующим прыжком-перехватом он добрался до длинной голой шеи. Тварь перепугалась, замерла, размахивая гигантскими крыльями, потянула шипастый клюв к Ивану. Но было поздно — Иван висел на шее, почти у головы. В него снова вцепились когтистые лапы. Но поздно! Поздно! Иван уже ломал шейные позвонки, скручивая шею… еще одно усилие — и голова бессильно свесилась, из клюва послышался смертный хрип. Тварь еще трепыхалась, еще взмахивала крыльями. Но Ивана она уже не интересовала.
Он, придерживая на груди ремень лучемета, прижав локти к телу и чуть подогнув ноги, летел вниз. Где-то далеко-далеко у горизонта галдела стая, чуть выше, медленно, растопырив уродливые крылья, падал клювастый. А Иван летел камнем! Полкилометра — сразу и не упадешь! Нужно еще и дождаться!
Это были томительные секунды. Малейший промах, невидимая осечка — и его расшибет о безмятежную и ласковую на вид водную гладь. За сотню метров над поверхностью Иван чуть расправил руки — и сразу его положение выровнялось, теперь он падал вниз ногами. Важно было не завалиться на спину, и потому Иван прижал подбородок к груди, он был опытным спортсменом-парашютистом, он был прыгуном в воду, он знал, что делать… И все же такое с ним было впервые.