– Ну вот, – обнял друга Федор, повстречавшись со скифским военачальником на подступах к городу, в одном из оазисов, – а кто говорил, что не скоро встретимся?
– Не торопись радоваться, – огорчил его Леха, – мы тут проездом. Нам дан приказ маршем идти вдоль гор и побережья к Библу, Бериту и Сидону. Там, говорят, много войск Антиоха объявилось.
– Хотят задушить восстание, – кивнул Федор, посмотрев вдаль, туда, где в знойном мареве смыкались очертания горного хребта с ливанскими кедрами, моря и побережья, – ничего, подкрепления по воде вчера туда уже ушли. Продержаться до вашего подхода. А там, глядишь, и мы прибудем. Хотя я до сих пор не получал от Ганнибала никаких известий и приказов. Как там дела на реке Оронт?
– Все в порядке, – буднично отозвался Леха, испив воды из поднесенного слугами кувшина, – Антиохию добивают, Аль-Мину уже взяли. Угарит, что уже за рекой, сам сдался. Ганнибал идет сюда.
– А Филипп?
– Не знаю, – Ларин присел на лавку и посмотрел на тень от финиковой пальмы, трепетавшую на песке, – говорят, сражается с армией Селевкидов на подступах, но о захвате Вавилона пока слышно не было.
– Значит, Ганнибал скоро будет здесь, – удовлетворенно заметил Федор, – а где твой Иллур?
– Уже в Сирии, – поднял голову Леха, – часть нашей армии под командой Иллура идет на Дамаск с другой стороны хребта. Хотим ударить по его последним войскам с двух сторон.
Закончив говорить, Леха вдруг встал.
– Ну, ладно, командир, нам пора. Время не ждет. Встретимся после победы.
– Давай, – кивнул Федор, глядя, как тот взбирается в седло. – Берги себя.
Проводив друга взглядом, Федор вернулся к своим делам. До подхода Ганнибала, которого он должен был дожидаться здесь, требовалось кое-что сделать. Его хозяйство, в том числе только что захваченный город, разрушенное несколькими днями штурма нуждалось в осмотре и ремонте. Что смог Федор сделал, благо инженерный обоз имелся. Хотя людей у него уже не доставало. После ожесточенных сражений на море на суше, армия Чайки сократилась почти до шести тысяч человек. Он потерял пять кораблей, не считая наполовину уничтоженного последней афинской эскадрой флота Евсида, который пока стоял в захваченной гавани Арвада, ремонтируя то, что можно было отремонтировать. Надо сказать, артобстрел города уничтожил не только склады, но и сильно повредил сами верфи, отчего Евсиду приходилось туго. Но, он смог подлатать самые сильные повреждения и на пятый день увел эскадру обратно на Кипр. Для обороны города и побережья Чайке хватало собственных сил.
Собрав выжившее население города, Чайка встретился со старейшинами и объявил им, что отныне Арвад свободен. А скоро они смогут увидеть и своего освободителя Ганибалла, который спешит сюда со своей победоносной армией, которая навсегда избавит их от угнетения Селевкидов. Освобожденные купцы встретили это известие с каким-то странным выражением лиц, на которых читалась смесь радости и тревоги. Видимо, они так долго находились под гнетом Селевкидов, а их предки под персами, что сама мысль о полной свободе выглядела для них странной и пугающей. «Ничего, привыкнут», – решил Федор, хотя за годы, проведенные в этой жизни, уже научился понимать, что свобода это тяжкое бремя. Не всем она по плечу. Многие прекрасно чувствуют себя, оставаясь рабами.