Тигровая акула снова скользнула мимо Моралеса и, чуть коснувшись его шершавым, точно наждак, плавником, разрезала ему ладонь правой руки. А затем, погрузив спинной плавник под воду и оставляя за собой шлейф бурлящей пены, она устремилась прямо к его ногам. Потом вдруг перевернулась и, расправив грудные плавники, замерла. На глаза у нее наползла защитная перепонка, огромные челюсти раскрылись и, лязгнув, схватили левое бедро Моралеса стальным капканом.
Пока тигровая акула тащила истошно вопившего человека на середину рва, с обеих сторон появились другие акулы.
Онемевшие от ужаса зрители только сейчас начали приходить в себя. Одни пытались прикрыть рукой глаза детям, другие начали швырять в акул чем попало: в воду полетели спасательные пояса, банки из-под кока-колы, даже фотоаппараты и туфли.
Все было без толку. Через несколько секунд вода превратилась в кровавую пену, а обезумевшие акулы дрались за то, что осталось от Моралеса.
20
- Сегодня в океанариуме города Майами, штат Флорида, произошел случай, который будет занесен в красную папку: нападение акул на человека с летальным исходом, - объявил телеобозреватель, покончив с сообщением о вспыхнувшей в Чикаго войне между гангстерами. - Жертвой оказался Анхел Моралес, который упал в ров, где живут акулы-людоеды.
Липпенкотт подождал секунду и, убедившись, что следующее сообщение он уже слышал в шестичасовой передаче новостей, выключил телевизор.
- Так, - повернулся он к Фицпатрику. - И что же произошло после того, как исчез Санчес?
- Ничего особенного. Я решил вернуться и сцапать Моралеса, когда он вылезет из воды, и тут узнал, что случилось. - Он пожал плечами. - Наверное, нужно было тут же заявить в полицию, но я подумал, что лучше, пожалуй, провести расследование собственными силами, чем просидеть полночи в полицейском участке, где мне будут задавать вопросы, на которые я не смогу ответить...
Приятельница Липпенкотта Линда Хьюит, потушив в пепельнице сигарету, поднялась с места. Стройная, узкокостная, с привлекательным мальчишеским лицом в веснушках и коротко остриженными рыжими волосами, она была медсестрой в психиатрическом отделении больницы имени Джексона.
- Пойду переоденусь и придумаю, где лучше постелить Майку, - сказала она, разглаживая полы своего белого больничного халатика. - А потом приготовлю ужин. Нет возражений?
Фицпатрик принялся было извиняться за то, что причинил им беспокойство, но они и слышать ничего не хотели.
- Пока Санчес на свободе, - заметил Липпенкотт, - вам безопасней оставаться здесь, чем в отеле.