Нужно еще, прибавила маска, чтобы очень юной была эта плоть, но и в меру выдержанной, и лучше всего, если она принадлежит маленькому мальчику, умершему в страданиях.
Тут мне показалось, что голос маски был голосом Кабриоля, и меня охватила дрожь.
Как это? - нашла в себе силы спросить я.
О, нет ничего проще. Нужны лишь хорошие ножи и немного сноровки. Знаете ли вы, что некоторые смышленые мясники участвуют в забавах самых отпетых развратников?..
Мясники учат их разделывать редкую дичь. Внутренности кидают собакам, кроме, разумеется, печени и почек. С кишками поступают по-разному, в зависимости от вдохновения. Что же до остального, то совсем не обязательно есть всё: попробовать - вот высшее наслаждение, и всякий опыт полезен в наше время. Такое происходит время от времени в каком-нибудь домике в Шаронне или Венсене, и вы можете попытаться получить туда приглашение.
Я не знала, что ответить, хотя и сгорала от любопытства, и прежде чем я снова открыла рот, маска уже удалилась. Я никому более, кроме Вас, не поведаю об этой встрече, но я иногда вспоминаю о ней. Не позднее, чем позавчера господин Кабриоль де Финьян пронзил насмерть сироту из Бисетра и унес его в мешке. Кто знает, что с ним сталось? Но и этого я не сказала никому: к Кабриолю, к его широким плечам, к его красивым ногам, к его сюртуку в полоску я испытываю влечение, для меня самой необъяснимое. И я задаюсь вопросом, предпочитает ли он жареное мясо тушеному... Со своей стороны, я с трудом собрала какие-то припасы, чтобы пережить эту ужасную зиму и не погибнуть. Вместо мяса будет горох, а вместо сливочного масла - топленое свиное сало, которое удалось достать сложными путями через Лармуа, актера Французского Театра, которого я вознаграждаю особыми услугами.
Маргарита
Париж, апрель 1791
Часто события происходят быстрее, чем мы ожидаем, не правда ли? Я только что узнала, что Люсиль покончила с собой из страха попасть в ад - это называется прыгнуть в реку, чтобы спастись от дождя, большая глупость. Это всё равно, скажете Вы, в любом случае она считала себя погибшей. Кажется, она бросилась с крыши, одетая, как всегда, на античный манер. Торговка нотами, которая только что продала свои листки Монашке Марте, поведала нам, как это было, поскольку она сама всё видела. Представьте себе Люсиль, разбившуюся о мостовую, распластанную, как раздавленная жаба, и багровую от крови, кишки вывалились из брюха наружу, волосы вперемешку с мозгами. Падая, она по пути сломала хребет какой-то старушке и чуть не зашибла стекольщика. Ее родители и все жители квартала подняли большой шум, затем приехала повозка увезти то, что осталось от Люсиль, и мостовую сполоснули водой. Что же до старухи, то она сейчас в богадельне, а жаль.