Вдруг Эмма оттолкнула его.
— Макс, что ты делаешь?
— Целую тебя. И нацелен на нечто большее. — Его губы снова прижались к ее губам. Она отвернулась, но его это не остановило — он целовал ее щеки, шею и стал покусывать мочку уха, зная, как она это раньше любила. Эмма вздохнула и уперлась руками ему в плечи:
— Макс, нам не следует…
Но ее возражения уже не доходили до него. Его тело требовало Эмму. Он хотел удостовериться в том, что все будет так же, как раньше.
Подняв ее на руки, Макс устремился в спальню.
— Какая красивая блузка. — Он дотронулся до белой шелковой блузки и начал расстегивать пуговицы.
Она вопросительно посмотрела на него — в ее глазах он прочитал желание.
— Макс!
Он уже успел оголить ей плечо и осторожно провел по нему губами.
— Макс… мы… мне кажется, что нам не стоит…
— Молчи, прошу тебя.
Торн снял с себя рубашку, и у Эммы дух захватило, когда он расстегнул ей лифчик и припал губами к соскам.
— Нет. — Эмма сжала его голову обеими руками и попыталась отстраниться. — Не надо. Мы поступаем дурно.
Макс понимал, что Эмму раздирают противоречивые чувства, но ее слабое сопротивление было обречено на неудачу.
— Разве? Мы ведь к этому стремились всю последнюю неделю. Ты каждый день дразнила меня, напоминая, как все происходило у нас раньше.
— Дразнила? Я просто хотела посердить тебя, заставить хоть немного расплатиться за то, что ты сделал со мной, — честно призналась Эмма.
Глаза ее гневно сверкнули, она толкнула Макса, обхватив его за плечи, и они вместе упали на кровать. Блузка у нее была расстегнута, а грудь обнажена.
Макс улыбнулся.
— Ты очень красивая. Другой такой нет.
Он высвободил руки и стал гладить ее по спине. Эмма задрожала, и он опустил ее на себя. Грудь Эммы коснулась его голой груди.
— Ой, Макс, что же теперь будет? — прошептала она.
— Мы сделаем то, что нам хотелось, как только мы вновь встретились.
Не переставая целовать Эмму, Макс начал стаскивать с нее юбку. Разделавшись с юбкой, он провел пальцами вдоль стройной ноги и обхватил бедро.
Эмма оттолкнула его и стала срывать с него одежду. Он вспомнил, как раньше в своем нетерпении она разорвала на нем несколько рубашек. Вскоре он тоже оказался обнаженным, а на Эмме остались только крошечные шелковые трусики.
— Как же я хорошо тебя помню. — Эмма пощекотала ему грудь и живот. У него перехватило дыхание. Тогда она стала очень медленно поглаживать его, потом быстрее и быстрее. — Вижу, что ты тоже меня помнишь.
Он прижал ее к себе, осыпая поцелуями. Как чудесно вновь ощущать ее тело и доставлять ей удовольствие ласками!