Это не просто слова. Это — факты.
— Как вы сами с дистанции прожитых лет рассматриваете семьдесят шестой год? — спросил я Лобановского уже в 1987 году.
— Любое событие дает очень много,— задумчиво сказал он. Положительное или отрицательное. Эйфория семьдесят пятого сменилась неудовлетворенностью семьдесят шестого. Почему? Считаю, что нами были допущены просчеты.
— И вы, как тренеры, допустили ошибки? — не выдержал я.
— А как же, не ошибается, как известно, только тот, кто не работает.
— Какие же именно ошибки?
— Главным образом, педагогические.
Да, события августа семьдесят шестого — это был довольно жесткий жизненный урок для футболистов и тренеров. «Мы почернели тогда от переживаний,— напишет позже в своей книге „Бесконечный матч" Валерий Лобановский,— но теперь я понимаю: в жизни обязательно должно произойти нечто похожее на эту послемонреальскую историю. Она закалила всех ее участников. Меня, во всяком случае, точно».
Пожалуй, верно. Через одиннадцать лет после «послемонреальской истории» передо мной был уже совсем не тот Лобановский, которого я знавал в период его становления. Теперь почти во всем угадывался крепкий профессионал до мозга костей. Изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год он совершенствовал свои методы работы и — что, пожалуй, главное — твердо отстаивал свои принципы.
Порой Лобановский своим отношением к делу напоминал тренера национальной сборной Италии Энцо Беарзота. Того в свое время тоже немало критиковали и упрекали. А перед чемпионатом мира в Испании настоятельно требовали, чтобы тренер изменил состав «Скуадры адзуры», значительно его омолодив. Но Беарзот не хотел этого делать, стоял на своем и не шел ни на какие уступки. Он объявил войну не только коллегам-тренерам и журналистам, нападавшим открыто на него в печати, но чуть ли не всей нации. И выиграл сражение: под руководством Беарзота, как известно, сборная Италии стала чемпионом мира.
Говорили, что случай помог итальянцам. Возможно. Но только лишь отчасти. А в основном, пожалуй, результат дала их завидная целеустремленность. Беарзот однажды предпослал довольно точное определение своему виду спорта:
— Футбол,— сказал он,— это самый волнующий театр из всех существующих в мире. Любой, даже самый захватывающий, кинодетектив не сравнится с ним, если все актеры на поле решили играть свои роли с полной отдачей. Да, футбол — это волнующий театр, и его спектакли должны волновать и радовать людей...
«Но позвольте,— возразит иной читатель. Какой резон сравнивать? Лобановский не привел нашу сборную к победе на чемпионате мира». Верно. Но Лобановский, его коллеги-тренеры и футболисты киевского «Динамо» несколько раз совершали спортивные подвиги: выигрывали престижные призы европейского клубного футбола! Что же до сборной, то тут есть существенное неравенство условий, состоящее в том, что «режиссеру» Лобановскому было неимоверно сложнее, чем итальянцу Беарзоту или его коллегам из ФРГ, Бразилии, Аргентины, Голландии, Франции (и еще десятка стран), добиваться от своих «актеров» исполнения на поле «своих ролей с полной отдачей»: от Лобановского зависело далеко не все.