Клео садится рядом на диван.
— У нее не будет времени на мужиков, ей придется разбираться с магазином.
— Клео, Клео, это Земля, прием! Да мама на смертном одре переспит сначала с доктором, а потом и с исповедником.
— Aгa, и со всеми некровными родственниками, ты права, — соглашается Клео.
— На мужчин у нее всегда время есть, а в Италии — тем более! Да ухажеры будут роиться вокруг нее, будто она — ароматный цветок. Я была бы не против, но она почему-то считает себя обязанной выходить за них замуж.
Бабушка Кармела присутствовала только на первой ее свадьбе — мама тогда вышла за моего отца, Хью; бабушка сказала, что остальные не считаются. Я ходила на все, и каждый раз надеялась, что мама опомнится прежде, чем в очередной раз скажет «Согласна». Уверена, текст службы нужно изменить: «Пока смерть — или еще кто-нибудь — не разлучит нас». Был у нее один приличный тип. Похож на Дэвида Найвена — я его просто обожала. Он поселился с нами, когда мне было тринадцать, и почти шесть лет он был мне вместо отца. Разрыв случился без предупреждения, когда оказалось, что мама уже полтора года встречается с другим человеком. Я поверить не могла, что она ведет еще одну, совершенно отдельную жизнь, и ни словом мне об этом не обмолвилась. Когда она рассказала мне, что происходит, я почувствовала, что совсем ее не знаю. А когда мама объявила, что переезжает к этому другому человеку, я была поражена, что она даже не спросила моего мнения. Мое мнение, мое одобрение совсем ничего не значат? Разве не понятно, что это влияет и на мою жизнь тоже? Что я опять потеряла отца? Разве это не важно?
По всей видимости, нет.
Именно тогда я перестала позволять ей влиять на принятие решений, важных для меня. Мама старалась вытянуть из меня хоть что-то, но было поздно — я закрылась.
— Знаешь, что еще? — скорчила рожицу Клео.
— Что?
— Она, наверное, постарается свести тебя с каким-нибудь дальним потомком Тиберия.
— Ф-y-y-y! — Я закрываю лицо руками. Она права. Когда Амур понял, что бессилен изменить мою личную жизнь, и в отчаянии опустил лук и стрелы, мама вырвала их у него из рук. Она утверждает, что просто старается помочь, но, с моей точки зрения, это больше похоже на издевательство.
— А ты бы что сделала? — спрашиваю я Клео. Она проказливо улыбается.
— Представьте себе свежие, с пылу, с жару, ньокки, лазанью с моллюсками…[10]
— Ты бы поехала только ради еды?
— Только ради этого люди и едут в Италию. А ходят в Сикстинскую капеллу и катаются на гондоле, только чтобы как-то скоротать время от обеда до ужина.
Я ухмыляюсь ей в ответ.