За время войны, за месяцы, проведенные в госпитале, Кульга отвык от городского транспорта, от обычной трамвайной толкотни и тесноты и потому чувствовал себя неловко, тем более что рядом, прижавшись к нему, застыла девушка. И трудно было понять, то ли она сама к нему прижалась, то ли так уж случилось в тесном вагоне, что ей просто некуда отступить. Все попытки Григория продолжить разговор кончались неудачно. Галия почему-то стала отвечать односложно, короткими фразами, и по ее тону он не мог угадать — сердится она или просто безразлична к нему?
Кульга тоже молчал, уставившись в отломанный уголок фанерного листа. Постепенно в трамвае становилось свободнее, люди выходили на остановках. Потом, когда они вышли из трамвая, Галия снова стала разговорчивой, даже веселой. Кульга шагал рядом, стараясь не выдать нахлынувшего волнения. Они брели по безлюдным улицам. За деревянными заборами брехали собаки. Под ногами похрустывал тонкий ледок.
Григорий мысленно корил себя за робость, за то, что не взял девушку под руку, а теперь момент упущен. Луна стояла высоко и заливала всю округу бледным серебристым светом, отчего дома, деревья и подтаявший снег на улице казались какими-то неестественными, таинственными. То там, то здесь в темных домах теплыми квадратами вырисовывались освещенные окна.
— Скоро? — спросил Кульга.
— Сейчас, немного осталось.
— А вы знаете, где они живут?
— Нет, просто улица знакома, — ответила Мингашева. — Какой там номер?
Кульга назвал номер дома. Он запомнил номер и потому даже не вынул из кармана письмо. Во дворе женщина снимала с веревки замерзшее белье.
— Эй, хозяйка! — окликнул ее Кульга. — Марфа Харитоновна здесь живет?
— Здесь, — ответила женщина, поворачиваясь к Кульге и Мингашевой.
— Тогда принимайте гостей! — уверенно сказал Кульга, шагая к дому.
— Проходите, проходите! Только Марфы Харитоновны-то еще нет, она не пришла с завода, — сказала женщина, пристально вглядываясь в незнакомых людей.
— А скоро она придет? — спросила Галия.
— Да вот давно должна быть, а что-то задержалась… Работа у нее такая, — женщина подошла ближе.
— Вы Лиза… Простите, Лизавета Миклашевская? — спросил Кульга.
— Да, Миклашевская… А вы, собственно, кто будете?
— Товарищ вашего мужа…
— Кульга? — выдохнула сдавленным голосом Лизавета. — Неужели вы?
— Он самый! — улыбнулся Григорий.
— Мне о вас много рассказывал Игорь… Что ж мы тут стоим?.. Проходите, проходите. Мы ждали вас дней через пять, не раньше, Федор, сын хозяйки, в письме сообщил… Вот радость какая!
— Давайте я вам белье собрать помогу, — предложила Мингашева.