Городские ведьмы (Перевозчикова) - страница 63

Слишком благостной была их с Сашкой виртуальная семейная жизнь, а это настораживало. Полоса штиля затянулась. После ее выхода из больницы они ни разу не поссорились. А это совершенно не типично для их долгого романа. Склока накануне Танькиных съемок не в счет, на другой день они с Орлом уже пили волшебное «бордо» и ели грейпфруты у него дома. Более того, Лютов, к ужасу Натальи, стал нежен, предупредителен и заговаривал, что не худо бы им, наконец, начать жить вместе, а то Федор совсем отбился от рук. Федор и правда стал регулярно приходить из садика с синяками, но все равно загадочные «подходы» любимого пугали Наталью до колик и спазмов в горле. Она не верила, что из их совместной жизни может выйти хоть что-нибудь хорошее. Хотя, казалось бы, почему? Разве не об этом она мечтала всю свою жизнь, с тех пор как впервые увидела Сашку на репетиции в университетском театре? Опыт этой ее единственной любви таков, что она предпочитала ни на что не надеяться. Даже родив Федечку. Особенно родив Федечку. С появлением сына она, хорошо зная Сашку, никаких позитивных ожиданий не связывала. Федор появился неожиданно, вопреки всем методам контрацепции, которые Наталья досконально изучила благодаря всевозможной медицинской литературе, в изобилии водившейся дома. День зачатия Наталья помнила до мелочей, потому что соседи сверху, в аккурат над лютовской комнатой, устроили дебош. Сначала люди просто орали друг на друга, так что звенели стекла, потом начали кидаться не слишком тяжелыми предметами. Судя по звукам – стульями и кастрюлями. Наталья и Сашка лежали на широком Сашкином диване и хихикали, пытаясь предположить, что куда полетело. В тот вечер она была совершенно уверена – опасаться нечего, критические дни только что миновали. И не опасалась еще месяца два, пока однажды утром не вырвало в раковину свежесваренным кофе. Районный гинеколог опасения подтвердила. А Сашка… У Лютова случился весенний загул вкупе с запоем, и найти его в этом состоянии не представлялось возможным. Наталья и раньше не очень-то любила бывать в лихих «орлиных» компаниях любимого, а уж разыскивать его по ним… Она решила подождать. Если разобраться, беременность случилась совсем не ко времени, да и милый друг Александр, заводивший периодически смутные брутальные речи о том, что «…бабы, суки такие, трахаться желают, а рожать никак не хотят, а ему бы, Орлу, ребеночка…», что-то подозрительно затих и в очередной раз исчез с ее горизонта. Да и не особенно Наталья этим речам верила, Сашка Лютов, знаток капризного женского сердца, мог и не такое завернуть под настроение. Хотя именно с Натальей Сашка бывал до жестокости честным. Но тоже не всегда. Так что когда врет, а когда нет – сам черт не разберет, человек-бомба. Любить его Наталья любила, а вот доверять до конца не получалось. Поэтому и детей не планировала. Вообще надеялась, что когда-нибудь отболит эта любовь, отвалится, и заживет она, Наталья Сажина, нормальной жизнью. И тут Федор! Нежданно-негаданно. И не избавиться. Легче убить себя. Но себя жалко. И страшно. А еще страшнее, что Сашка с его непременной мужской паранойей решит, что Наталья таки наплевала на принципы и задумала его, вольную птицу, охомутать. А ведь именно так и подумал, сволочь! Разуверился только в больнице. Наталья попала туда «сохраняться». У нее от сомнений и переживаний случилась угроза выкидыша. Спасла ситуацию их общая приятельница, бывшая хирургическая медсестра Уколова, в замужестве Ветчинкина. Не дав Наталье опомниться, она посадила ее в такси и повезла куда-то на окраину, в больницу, где раньше работала и была своей в доску. На жалобные Натальины стенания: «направления, женская консультация, что подумает Сашка» – Ветчинкина отвечала непечатно, посылая по известным адресам Натальины дурацкие принципы, Сашку и женскую консультацию. Направление она принесла потом, задним числом, а пока положила Наталью на сохранение, проведя в отделение гинекологии почему-то через морг. Своими, надо полагать, тропами. Спорить с бывшей медсестрой Наталья не решалась. Ветчинкина-Уколова по молодости-глупости поддалась на уговоры бывшего мужа и теперь детей иметь не могла. От одного воспоминания об этом лицо Ольги подергивалось таким едким пеплом отчаяния, что смотреть было больно. Сашка появился в отделении только на третий день. И выражение похмельной физиономии так не понравилось Наталье, что, если бы не игла в вене и безумная Уколова у кровати, Сажина бы выпрыгнула из окна вместе с капельницей и унеслась огородами прямо в больничном халате и разваливающихся тапочках, путая следы, как заяц. Ужас!