Post scriptum, обещаю, что последний. Просто, думая о тебе, я вспоминаю разные вещи. Хотя бы еще одно ты должна знать: кирпичные заводы семьи Динклаге не работают. Печи давно остыли, последние штабеля кирпича еще не вывезены. На лугах вдоль Эмса бродят теперь охотники с маленькими пятнистыми собаками — охотятся на фазанов. Луга черные, и в ноябре, когда ты приедешь, по краям будут стоять голые деревья. Вода в Эмсе очень темная, река, петляя, течет неторопливо. На ее берегах дети запускают воздушных змеев. Вспоминаю своего первого змея — небо в Везуве такое прозрачное, что ты и представить себе не можешь».
Документ III (невымышленный)
Сообщение майора Динклаге капитану Кимброу. Динклаге напечатал его на машинке двумя пальцами в ночь с 11 на 12 октября и, как мы знаем, вручил Шефольду для передачи; к Кимброу оно так и не попало. Английский язык Динклаге, безупречный с точки зрения синтаксиса, наверняка показался бы получателю немного комичным, ибо письмо несло на себе отпечаток казенного немецкого стиля с его склонностью к субстантивации, придающей ему что-то застывшее и помпезное. В обратном переводе делается попытка восстановить этот стиль, только обращение «Dear Captain» сохранено, ибо оно непереводимо; по-немецки официальное письмо к незнакомому офицеру Динклаге не мог бы начать словами «Дорогой капитан», подходящим обращением здесь могло бы быть только «Господин камрад», что при буквальном переводе явилось бы совершенно неизвестной в англосаксонском военном обиходе лингвистической формулой. Динклаге, хорошо знакомый с правилами английской переписки, знал, что может обратиться к Кимброу со словами «Dear Captain» и что это не будет звучать чересчур фамильярно.
«Винтерспельт, IX октября 1944 г., полночь
Dear Captain,
два дня назад я получил сообщение о том, что дивизия, в которую входит подчиненный мне батальон, ближайшей ночью будет снята отсюда и переброшена на другой участок.
В этих условиях намеченная нами операция отпадает.
Сожаления по поводу того, что она не осуществится — а она все равно бы не осуществилась, как я заключаю из поведения Ваших штабов, о котором Вы меня известили, — вследствие этого излишни.
Независимо от изменений, происшедших в общей обстановке, а также независимо от возможных решений Вашего командования я сам пришел к выводу, что реализация моего предложения не имеет особого смысла.
Считаю своим долгом довести до Вашего сведения, капитан Кимброу, результат моих размышлений.
Прошу Вас поверить, что слово, каким командир Вашего полка г-н полковник Р. охарактеризовал мои намерения и меня лично, никак не повлияло на мое решение. Поскольку так же назвал бы меня и Гитлер, я, обдумывая положение дел, не стал принимать это в расчет.