Мы вернулись домой, и я сумел-таки отнести Джеки наверх и уложить в постель. Я бы хотел раздеть ее и устроиться рядом, а когда она проснется, будь что будет. Но я не стал этого делать. Я стянул с нее только туфли и джинсы, сел на стул у кровати и залюбовался ею. У нее выдался трудный день, и она спала теперь как младенец.
При этой мысли меня охватил легкий трепет. Дети. С Пэт я не задумывался о детях. Но с тех пор как я познакомился с Тессой, в мои мысли то и дело закрадывался вопрос: а что, если?.. Что, если бы у нас с Пэт были дети? Как бы они выглядели? Чьи таланты унаследовали бы? Чьи технические способности? Все это постоянно вертелось у меня в голове. Я понимал, что играю с мыслью о том, что, может быть, мы с Джеки...
Ну ладно, об этом позже.
Вчера вечером мы вывалились из леса прямо на грунтовую дорогу. На другой ее стороне стоял маленький ветхий домик. Мы остановились и молча переглянулись. Домик и дорога выглядели весьма заурядно. Наверняка сюда без проблем можно проехать на автомобиле.
Я оглянулся на лес — темный, мрачный, немой.
— И какого черта это понадобилось?
Джеки пребывала в таком же замешательстве, как и я.
— Может, короткий путь через ад? — пошутила она.
Я улыбнулся.
Держа ее за руку, я шагнул к домику, но Джеки осталась стоять на месте. Я посмотрел на нее вопросительно.
— Что ты там видел? — спросила Джеки. — Ну, ты понимаешь... где я встретила... его.
Пока мы медленно переходили дорогу, я рассказал ей все, не упуская ни одной детали.
Джеки ничего не говорила и только молча кивала. Думаю, она задавалась теми же вопросами, что и я. Почему? Почему? — спрашивал я себя вновь и вновь. Почему дьявол выбрал именно Коул-Крик? Почему Амарису? Почему Джеки?
Мы подошли к крылечку маленького домика. Джеки дрожала. Я крепче стиснул ее ладонь и постучал.
Нам открыла дородная женщина в костюме медсестры. Она впустила нас внутрь. Там, в постели, сидела бабушка Джеки.
Мэри Хетлин Коул разменяла уже девятый десяток. На мой взгляд, она, кажется, давно хотела умереть. В водянистых голубых глазах я видел одиночество, огромную боль и тоску. Она сразу же узнала Джеки и распростерла ей объятия. По морщинистым щекам обильно струились слезы.
Я смотрел, как они обнимаются — Джеки делала это охотно и без всякого стеснения, — и пытался представить, каково это, не иметь родных. У меня их столько, что я в свое время готов был на что угодно, лишь бы убраться от них подальше. А у Джеки был только отец — и больше никого.
Ни миссис Коул, ни Джеки не хотели говорить о дьяволе и женщине, которую убили горожане. Я знал, что миссис Коул в убийстве не участвовала, иначе она давно бы уже умерла. И, будучи Коул по мужу, она наверняка не страдает от проклятия.