Смуглолицый не ответил. Он не спеша пододвинулся к столу, слегка наклонился и тихо обратился к покойнику:
— Прощай, Донни, куда деваться. Я займусь этим делом. И о Белл позабочусь.
Дверь в дальнем конце кабинета отворилась, вошел придворный человек с сумкой, протопал по синему ковру и поставил сумку на стол. Песочноволосый закрыл дверь перед носом у собравшихся и вернулся к столу.
Проворный мужчина склонил голову набок, осматривая труп.
— Две штуки, — пробормотал он. — Похоже, тридцать второго калибра — жестокие пули. Близко к сердцу, но сердце не задето. Умер, наверное, почти тут же. Через минуту-другую.
Смуглолицый издал какое-то восклицание отвращения и, пройдя к окну, стал спиной к комнате, глядя на крыши высоких зданий и на синее небо. Песочноволосый смотрел, как производивший осмотр приподнял мертвому веко. Он сказал:
— Я бы хотел пригласить сюда эксперта по пороху. Я хочу воспользоваться телефоном. Этот Имлей…
Смуглолицый слегка повернул голову, невесело улыбнувшись.
— Звони. Утаить это все равно не удастся.
— Ну, не знаю, — сказал эксперт-медик, согнув запястье и приложив тыльную сторону ладони к лицу покойника. — Возможно, как вы и полагаете, Делагерра, никакой политики тут нет. Он такой симпатичный жмурик.
Песочноволосый осторожно, через носовой платок, взялся за телефон, положил трубку на стол, набрал номер, взял снова трубку через платок и поднес к уху.
Послушав немного, опустил подбородок, сказал:
— Пит Маркус. Разбудите инспектора. — Он зевнул, снова подождал, затем заговорил, уже другим тоном: — Маркус и Делагерра, инспектор из кабинета Донегана Марра. Ни фотографов, ни специалистов по отпечаткам до сих пор нет… А?.. Никого не пускать, пока не прибудет комиссар?.. О’кей… Да, он здесь. — Смуглолицый повернулся. Человек у телефона подозвал его жестом. — Возьми трубку, Испанец.
Сэм Делагерра, пренебрегши платком, взял трубку, послушал. Его лицо посуровело. Он тихо сказал:
— Разумеется, я его знал… но я не спал с ним… Тут никого нет, кроме его секретаря, девушки. Она-то нам и позвонила. В ежедневнике записана какая-то фамилия — Имлей, деловая встреча на двенадцать пятнадцать. Нет, мы пока ничего не трогали… Нет… О’кей, немедленно.
Он так осторожно положил трубку, что щелчка почти не послышалось. Его рука замерла на трубке, затем вдруг тяжело повисла у ноги. Голос зазвучал хрипло:
— Меня отзывают, Пит. Ты должен держаться здесь, пока не прибудет комиссар Дрю. Никого не пускать. Ни черных, ни белых, ни черокезов.
— Для чего тебя отзывают? — сердито тявкнул песочноволосый.