— Не знаю. Это приказ, — безо всякого выражения ответил Делагерра.
Судебный врач перестал записывать и с любопытством бросил на Делагерру резкий косой взгляд.
Делагерра пересек кабинет и прошел в сообщающуюся дверь, за которой находилась комната поменьше, частично служившая приемной, где стояли кожаные стулья и журнальный столик. За отгороженной стойкой — стол для пишущей машинки, сейф, несколько картотечных шкафов. За столом, уронив голову на руки, сидела небольшая темноволосая девушка. В руках она сжимала носовой платок. Шляпка у нее на голове скособочилась, плечи подергивались, а ее хриплые рыдания больше напоминали одышку.
Делагерра похлопал ее по плечу. Она посмотрела на него — лицо вспухло от слез, рот перекосился. Он улыбнулся ей и ласково спросил:
— Вы уже позвонили миссис Марр?
Она без слов кивнула, рыдания сотрясали ее. Он снова похлопал ее по плечу, постоял немного рядом и, плотно сжав губы, направился к выходу, в его черных глазах появился какой-то жесткий, темный блеск.
Большой английский дом стоял поодаль от узкой извивающейся полоски бетона, которая называлась Де Неве Лейн. Высокая трава на газоне наполовину скрывала выложенную камнем дорожку. Парадная дверь была увенчана фронтоном, стена увита плющом. Вокруг дома, подступая совсем близко, росли деревья, отчего дом казался несколько темным и уединенным.
У всех домов на Де Неве Лейн был один и тот же вид нарочитой заброшенности. Однако высокая живая изгородь, скрывавшая подъездную аллею и гаражи, была подстрижена не менее тщательно, чем французский пудель, а в массе желтых и огненно красных гладиолусов, полыхавших в дальнем конце лужайки, ничего темного или загадочного не было.
Делагерра вылез из рыжевато-коричневого «кадиллака» с открытым верхом. Машина была старой модели, тяжелая и грязная. В задней части натянутая парусина образовывала складной верх кузова. На Делагерре была белая полотняная кепка и темные очки, а синий костюм из сержа он сменил на серый, спортивного типа, с курткой на молнии.
Сейчас он не очень-то походил на фараона. Не походил он на фараона и в кабинете Донегана Марра. Делагерра неторопливо прошел по камням дорожки, дотронулся до медного молотка на парадной двери дома, но стучать раздумал, а нажал кнопку звонка, почти скрытую плющом.
Ждать пришлось недолго. Было очень тепло и тихо. Над теплой яркой травой гудели пчелы. Откуда-то издалека доносился стрекот газонокосилок.
Дверь медленно отворилась, и на него глянуло черное лицо, вытянутое, грустное, черное лицо с подтеками от слез на лавандовой пудре. Это черное лицо сказало заикаясь: