Она отнесла горячий чай к постели и, придерживая голову Иды, дала ей напиться.
– Это облегчит боль, – ласково уговаривала она девушку. Той было всего семнадцать, она рожала впервые.
Когда успокоительное начало действовать, Ида притихла, но лицо ее оставалось белым как бумага, а глаза ввалились. Боль не отпускала. По словам Уолтера Коуи, мужа Иды, девушка рожала уже два дня, пока он не внял ее мольбам о помощи и не привел Энни в их лачугу – единственную комнату в пристройке с односкатной крышей. Он ворчал, недовольный тем, что не мог выспаться из-за всего этого шума, и Энни с трудом подавила в себе желание дать Уолтеру пощечину.
Ребенок шел ягодицами, и роды обещали быть нелегкими. Энни молилась про себя, чтобы ребенок выжил. Но даже если он и выживет при родах, что его ожидает дальше? Удастся ли ему дожить до своего первого от рождения года? Обстановка в убогой пристройке была ужасающей. Уолтер Коуи был злым и глупым человеком, не способным обеспечить своих близких ничем лучше этого. Ему было уже за сорок, и Энни подозревала, что Ида не была в действительности его женой. Она была просто неграмотной фермерской девушкой, которую практически продали в рабство, чтобы избавить семью от лишнего рта. Уолтер был неудачливым старателем даже здесь, в Серебряной Горе, где люди добывали драгоценный металл из толстых жил; работа старателя тяжела, а Уолтер был не из тех, кто склонен много работать. Энни старалась отогнать от себя мысль о том, что для ребенка было бы благословением, если бы он сейчас умер.
Ида застонала, когда ее живот снова напрягся в сильных схватках.
– Тужься! – скомандовала Энни тихим голосом. Она уже видела гладкий полумесяц показавшейся плоти – ягодицы ребенка. – Тужься!
Сдавленный крик вырвался из горла Иды, когда она напряглась изо всех сил, так, что ее плечи приподнялись над лежанкой. Энни положила ладони на огромный вздутый живот и присоединила свою силу к усилиям Иды.
Теперь или никогда. Если Ида не сможет сейчас родить ребенка, то они оба погибнут.
Показались крохотные ягодицы, и Энни тут же попыталась ухватиться за них, но они были слишком скользкими. Она просунула пальцы внутрь растянутого отверстия и поймала ножки ребенка.
– Тужься! – снова повторила она.
Но Ида уже откинулась назад, почти парализованная болью. Дождавшись следующей схватки, которая началась через несколько секунд, Энни практически вытащила нижнюю часть тельца младенца из тела матери. Это был мальчик. Она снова ввела пальцы одной руки внутрь, чтобы не дать мышцам Иды сжаться, а второй рукой осторожно помогла ребенку выбраться на свет божий. Он неподвижно лег между бедер Иды. И мать и младенец лежали тихо и не двигались.