— Скажите, Андрей, вы любите нашу Родину? Не государство под названием «Российская Федерация», а ту Россию, народ которой все-таки смог когда-то вырваться из-под татаро-монгольского ига? Россию, которая в смутные времена не только осталась независимой, но и значительно окрепла как держава? Россию, которая победила шведов под Полтавой и прорубила «окно в Европу» на берегах Балтийского моря? Россию, которая первой смогла разгромить лучшие в мире на тот момент армии Наполеона, пусть и допустив их сначала до Москвы? Россию, которая выдержала основную тяжесть войны с нацистской Германией и у которой сейчас всеми правдами и неправдами пытаются отнять эту победу в Великой войне, приписывая ее американским и английским войскам? Ту Россию, которая всего через полтора десятилетия после тяжелейшей тотальной войны сумела первой выйти в космос? И, наконец, Россию, которую сейчас, при явном попустительстве нашей новой так называемой демократической власти, пытаются сделать сырьевым придатком их якобы цивилизованного мира? — Слова «нашей новой демократической власти» прозвучали в устах Александра Юрьевича с очень заметной неприязнью, как будто он говорил об обычной гадюке, что притаилась в корнях дерева и сейчас бросится на проходящего мимо ребенка.
— А давайте без демагогии, — ответил майор после короткого раздумья. — Вы, кажется, обещали рассказать все, а вместо этого…
— Все, так все, — спокойно согласился Сахно, — беседа действительно будет долгой. Кофе?
— Нет. Сок, — коротко ответил Андрей.
Александр Юрьевич достал из холодильника упаковку виноградного сока, показал майору и, в ответ на кивок, поставил ее вместе с хрустальным стаканом на стол. Не торопясь приготовил себе кофе, не спрашивая разрешения, достал сигарету из лежащей на столе пачки «Лаки страйк», прикурил, щелкнув громко зашипевшей турбозажигалкой, затянулся, выпустил сизоватую струйку дыма и начал рассказывать.
— Опять? — укоризненно спросил Гена.
Виктор только утвердительно покачал головой, не отрываясь от сгоревшего блока.
— Не опять, а снова, — поправил старшего брата неугомонный Гришка, быстро набиравший что-то на клавиатуре своего ноутбука, с которым он расставался разве что в туалете.
— Тебя забыл спросить, — тут же отреагировал Геннадий.
Разница в одиннадцать лет между братьями всегда заставляла старшего демонстрировать свое главенство. На что младший вот уже, наверное, лет пять отвечал откровенным противодействием. Правда, в этот раз Гришка промолчал, упершись расфокусированным взглядом в экран. Несмотря на свои восемнадцать лет, он уже довольно давно считался неплохим программистом, хотя на самом деле был больше хакером.