Роанна видела, как Уэбб двигался среди толпы, непринужденно разговаривая с людьми. Он останавливался около одной группы, чтобы переброситься шуткой или несколькими словами о политике, а потом переходил к другой. Выглядел он совершенно спокойным, как будто ему не приходило в голову, что кто-нибудь может косо смотреть на него, но приглядевшись, Роанна заметила напряженность и сосредоточенность в его взгляде. Раскован и собран одновременно, готов к немедленному действию, если возникнет такая необходимость.
Около десяти часов, когда вечер был в самом разгаре, Уэбб подошел к Роанне. Его большая рука легла на ее хрупкое плечо.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он, наклонившись совсем близко, так что она почувствовала знакомый запах одеколона.
— Прекрасно, — автоматически ответила она. Этот вопрос ей сегодня задавали уже по крайней мере десять раз. Все слышали о грабителе, о том, что тот оглушил ее, и считали необходимым поговорить с ней на эту тему. «Ты прекрасно выглядишь», — говорили все. Уэбб этого не сказал. Просто, подняв руку, погладил ее волосы. Швы с ее головы удалили за день до званого вечера, сегодня утром она побывала у парикмахера, который уложил ее волосы в сложную прическу, скрывавшую выбритое место.
— Голова все еще болит? — спросил Уэбб.
— Не болит, а просто немного чешется. Протянув руку, он коснулся одной из ее жемчужных сережек.
— Ты так хорошо выглядишь, что тебя хочется съесть.
Роанна покраснела. Действительно, она приложила немало усилий, чтобы в этот вечер быть на высоте. Золотисто-кремовый наряд очень шел к смуглой коже и темно-каштановым волосам. Ее взгляд погрузился в глубину его зеленых глаз и на мгновение показалось, что они совсем одни, толпа куда-то исчезла, шум и музыка стихли. Сильно и требовательно кровь застучала у нее в висках. Он смотрел на нее так же, как в день их прогулки на лошадях. Тогда ей почудилось, что его взгляд горит страстью.
Они были сейчас совершенно одни среди толпы, и Роанна почувствовала, как желание вновь поднимается в ней, в его глазах сверкнул ответный огонь. Помедлив, Уэбб сделал к ней движение…
— Я хочу сказать тост.
Люсинда могла заставить всех слушать себя, даже не повышая голоса. Постепенно шум множества голосов утих и все головы повернулись к ней. Перед толпой стояла слабая, старая и больная женщина, но она по-прежнему была королевой.
Наваждение кончилось; вздрогнув, Роанна повернулась к Люсинде.
— Я пью за моего любимого племянника Уэбба Тэллента, — отчетливо произнесла Люсинда, подняв бокал с шампанским. — Я бесконечно скучала по тебе, Уэбб, и теперь, когда ты вернулся, я — счастливейшая женщина в округе Колберт.