Информация подобного рода поступала из Германии и позднее. 21 ноября 1940 г. Геринг написал Эрику фон Розену в Швецию, письмо содержало пометки на полях, сделанные красным карандашом: «vertraulich, nur für Dich und Mannerheim». Этот кусочек Эрик фон Розен скопировал слово в слово 3 декабря 1940 г. в помещении финляндского посольства в Швеции и отправил дипломатической почтой Маннергейму. Геринг писал:
«Etwas Erfreuliches möchte ich Dir aber doch mitteilen und zwar die Tatsache, dass Deine finnischen Freunde für ihre Zukunft völlig beruhigt sein können, auch nach dem Besuch von Molotov. Ich habe diesbezüglich ja bereits vor Monaten meinen Vertrauensmann zu Mannerheim geshikt und sende in dieser Tage wiederum. Die finnen waren klug genug, ihre völlig verfehlte Politik Deutschland gegenüber, die sie fast ihre Existenz gekostet hatte, einzusehen und den Kurs radikal im Sinne einer deutsch-freundlichen Haltung zu ändern. Ein befreundetes Finnland aber kann und wird Deutschland niemals untergehen lassen».
Известный шведский эмиссар Свен Хедин, который в свое время имел контакты по вопросу об унии с Гитлером и многими иными руководителями Германии, судя по его дневниковым записям от 9 декабря 1940 г., также успокаивал взволнованного Кивимяки в связи с берлинскими переговорами Молотова.
Из Москвы утечки информации, естественно, не было. Паасикиви послал 23 ноября 1940 г. в собственное министерство иностранных дел лишь подборку слухов, циркулировавших в дипломатических кругах вокруг берлинской поездки Молотова. Естественно, что и министерство иностранных дел не желало сообщать в Москву о полученных из Германии сведениях, поскольку редкий шифр мог остаться не взломанным. Именно недостаток информации стал тем семенем, из которого постепенно произросло недоверие между правительством Финляндии и его посланником в Советском Союзе.
Во всяком случае Ниукканен, как вероятно и иные деятели, сообщил о полученных сведениях членам аграрной фракции парламента, так что их содержание распространилось достаточно широко. Комментируя 8 декабря 1940 г. внешнеполитическую ситуацию, Ниукканен говорил «о берлинских переговорах и выставленных на них русских требованиях, которые, однако, Германией были отвергнуты». Во время заключительных торжеств по поводу окончания парламентской сессии 13 января 1941 г. Ниукканен заявил членам аграрной фракции: «Мы прожили минувший год с приставленным к горлу финским ножом. Из-за понесенных поражений Россия ожесточена. Она попыталась летом вызвать у нас бунты. Она попыталась в Берлине получить согласие на захват Финляндии. Она не получила его от Германии, для которой теперь наша медь имеет большое значение».