Она пыталась убедить его, что не так слаба, как ему кажется. Но тут же совершенно автоматически опустилась на кровать. Боже, как она устала! Но почему это случилось сейчас? Ведь она только начала входить в тонкости своей новой роли! Теперь Адриану придется нарушить свой распорядок дня, чтобы заниматься ею.
— Мы не сможем быть друзьями, Лиаден, если вы будете лгать мне. — Темные глаза смотрели на нее почти угрожающе.
Она была его другом? Или это всего лишь оборот речи?
— Я... я не хочу, чтобы вы занимались мной. В голове немного шумит, но это пройдет. Я очень мало спала прошлой ночью. Вот и все.
— Залезайте в постель. Быстро! Я хочу позвонить доктору.
— Никакого доктора. Пожалуйста! — Голубые глаза умоляюще смотрели на него. Она сняла халат и быстро вернулась в постель, мелькнув длинной ночной рубашкой. Когда она устроилась, Адриан привел в порядок простыни и подушки.
— Не вставайте пока с постели и не ходите в ванную. Я ясно говорю?
— Мне двадцать семь лет, и я не ребенок из детского сада!
От такого решительного отпора у Адриана неожиданно сжалось сердце.
— В данный момент вы не в состоянии принимать разумные решения. Поэтому временно я возьму на себя эту задачу. Кстати, где вы взяли эту ночную рубашку? На чердаке вашей прабабушки?
Он был способен шутить. Сердце Лиаден, будто балерина, сделало невероятный пируэт. Но потом верх взяло раздражение. Она была в длинных ночных рубашках не для того, чтобы кого-то возбудить. Просто в них тепло. И вообще, какое он имеет право критиковать ее ночную рубашку?
— При чем тут моя ночная рубашка?
— Конечно, у вас и мысли нет, как смотрится старомодная викторианская ночная рубашка на молодой, сексуальной, голубоглазой, рыжеволосой женщине.
Его юмор исчез. Он выглядел жутко серьезным. Лиаден не стала произносить заготовленный ответ. Воздух в комнате вдруг загустел, стал тяжелым и тревожным. Лиаден бессознательно облизала губы, подняла глаза и столкнулась с проницательным взглядом Адриана.
— У меня волосы не рыжие. Моя мать говорила, что этот цвет похож на земляничную блондинку.
— Или рыжевато-золотой... как осенние листья.
— Это в вас говорит писатель.
— Нет, Лиаден. — Голос у него хриплый. На губах опасная улыбка искусителя. — Это во мне говорит мужчина.
И именно в этот момент боль в голове вдруг исчезла. Какое-то восхитительное чувство охватило все тело. Будто она парила в теплом чувственном море.
— Попробую поспать. Только час или два. Потом я смогу спуститься вниз. — Она хотела его. Но еще больше она хотела, чтобы он ушел. Пока между ними не случилось такое, о чем они потом будут жалеть.