Оба резко повернулись к окну и переглянулись.
Каждый, конечно, подумал о своем. Фрэнк подумал, что это может быть агент, которого он вызывал. А Саманта молила Бога, чтобы это были не родители.
Но Бог сегодня был глух к её мольбам. Через пару минут Макдауэлы уже входили в гостиную.
— Сэм, дорогая, привет! — щебетала Натали, не замечая Фрэнка и направляясь прямиком к Саманте, — Как здесь наш малыш? Я купила такое чудное платьице от Гаравани. Белоснежное! Ты должна это увидеть. Подойдет как раз на выписку.
Сэм слабо улыбнулась и позволила матери себя обнять. В душе почему-то была тревога.
Майк, однако, сразу заметил Фрэнка и прокашлялся, привлекая внимание Натали.
Она обернулась и изумлено застыла с открытым ртом.
— Оооо! Добрый день, Фрэнк. Вы знаете, да?
— Мама… — предупреждающе начала Саманта.
Но теперь все внимание Натали было направлено на Фрэнка.
— Как я рада, что вы осознали свою вину и поступаете по долгу чести…
— Мама, — отчаянно зашептала Саманта, пытаясь её остановить.
Хотелось закричать, но голос почему-то не слушался. А в душе закралось, то самое гадкое чувство, что сейчас случиться, что-то ужасное.
— Я всегда говорила: ребенок не должен расти без отца. И за то, что произошло на острове, ответственны вы оба. Ваша любовь дала плод и с этим ничего не поделаешь… — продолжала напутствовать Натали.
— Мама!!! — наконец закричала Сэм, но было уже поздно.
Фрэнк изумленно уставился на неё, затем на её живот. Выражение его лицо было таким удивленным, как будто он только что заметил её положение.
Затем он побагровел от ярости.
— Нам срочно нужно поговорить, — обратился он к Саманте.
Спорить с ним при родителях не хотелось. А испытывать его терпение, тем более. Поэтому Саманта лишь устало кивнула.
Натали непонимающе следила за ними.
— Что? Что я не то сказала? — промямлила она.
— Ох, мама, лучше бы ты молчала, — не сдержалась Сэм.
Наконец, миссис Макдауэл осознала всю сложность ситуации и закрыла свой рот. Но было уже поздно. Впрочем, как всегда это с ней бывало.
Ну, что поделаешь с её непутевой матерью. Ну не прибыть же ее, в самом деле?
— Прости меня, Сэм, — запищала она.
Саманта ничего не ответила, а Майкл вывел Натали из комнаты.
В комнате повисла гробовая тишина. Сердце Сэм бешено колотилось в груди. Казалось, этот стук слышно даже Фрэнку.
— Ты носишь моего ребенка? — спросил хриплый, почти терпкий любимый голос.
Она гордо вскинула голову и приготовилась к битве.
Душа кричала «Не говори!». Но это ничего не решит. Придется сказать правду.
Глаза Фрэнка напряжено смотрели на Саманту.
— Да, — прошептала она.