Он замолчал и посмотрел на Элизабет. Несмотря на неприятные мысли, его поразила красота ее лица и темно-золотое покрывало волос.
На ее лице читалось сочувствие.
— Не знаю, что и сказать.
— И я не знаю. — Он пожал плечами. — До сих пор.
— Ты же понимаешь, что не виноват, правда?
— Да, — пробормотал он. — Но на этом история не заканчивается. — Он накрыл ее руки своей ладонью, зная, что слишком далеко зашел, чтобы оборвать рассказ. — Виктор любил говорить о судьбе, — наконец произнес он. — Он верил во всякие знамения, и в последний день, что мы провели вместе, он сказал, что я узнаю свою судьбу, когда найду ее. Я не мог выкинуть эту мысль из головы, хотя очень старался. Слышал, как он повторяет это снова и снова, и постепенно я сам пришел к выводу, что хоть я и не знаю, где ее нужно искать, но уж точно не в Колорадо. В конце концов я собрал рюкзак и просто отправился в путь. Мама подумала, что я помешался. Но с каждым шагом ко мне возвращалось ощущение того, что я снова становлюсь полноценным человеком. Как будто именно путешествие и призвано было меня излечить. А к тому времени как я добрался до Хэмптона, я знал, что не хочу идти дальше. Именно в это место мне и суждено было попасть.
— Поэтому ты остался.
— Да.
— А твоя судьба?
Тибо не ответил. Он раскрыл ей правду настолько, насколько мог, а лгать он не хотел. Он задержал взгляд на ее руке и вдруг почувствовал, что все это неправильно. Он знал: следует прекратить это прежде, чем все зайдет еще дальше. Встать с дивана и проводить ее до машины. Пожелать спокойной ночи и уехать из Хэмптона до восхода солнца. Но он не мог произнести эти слова; он не мог заставить себя подняться с дивана. Что-то еще завладело им, и он повернулся к ней, осененный новым открытием. Он прошел через всю страну в поисках женщины, которую видел только на фотографии, и теперь медленно, но верно влюблялся в эту реальную, ранимую и красивую женщину, которая помогла ему почувствовать себя живым так, как он не чувствовал со времен войны. Он не мог понять этого в полной мере, но никогда в жизни не испытывал большей уверенности в чем-либо.
Выражение ее лица подсказано ему, что она чувствует то же самое, и он нежно притянул ее к себе. Когда ее лицо оказалось совсем близко, он ощутил тепло ее дыхания и коснулся губами ее губ сначала один, потом два раза, и они слились в долгом поцелуе.
Запустив руки в ее волосы, он целовал ее со всей страстью, что у него была, всем чувством, что он мог ей дать. Она тихо застонала от удовольствия, когда обвила его руками. Он приоткрыл рот, почувствовал, как их языки встретились, и внезапно понял, что происходящее — это именно то, что нужно ему, то, что нужно им обоим. Он нежно покрыл поцелуями ее щеки и шею, а потом снова вернулся к губам. Они поднялись с дивана, все еще не выпуская друг друга из объятий, и он медленно повел ее в спальню.