И только когда он переместил ласки ниже, она почувствовала, как огонь запылал между бедер.
— Нет… пожалуйста… — Она со стоном замолчала, когда ощущение, которого она не знала, охватило ее тело, пока ей не стало казаться, что каждая клеточка вот-вот взорвется от возбуждения.
— Возьми меня в себя, Уиллоу, — хрипло попросил он. — Я не хочу делать тебе больно.
Когда она взяла его плоть в руку и ввела в себя, то почувствовала, насколько влажна.
— Бархат, — опять прошептала она, почувствовав его упругую силу внутри себя, когда он медленно и осторожно начал двигаться.
— Да, — простонал он, соглашаясь, что именно это он и испытывает. Он контролировал глубину и силу толчков, его ненасытный открытый рот прижимался к ее.
Она не понимала, что с ней происходит, бедра ее поднимались навстречу его ударам, подчиняясь его ритму. Он потерял контроль над собой и начал конвульсивно вонзаться в нее. И вдруг горячая волна высочайшего удовольствия затопила ее и вырвалась на свободу вместе с потоком спазмов, сотрясавших ее тело. Она почувствовала, как они нарастают крещендо, как огненная боль освобождения потрясает ее тело в тот самый момент, когда Джордан, выгнувшись, излил в нее свою страсть.
Ее тело излучало наслаждение даже после того, как яростной силы пламя сменило затихающие пульсирующие ритмы. Она прижалась к плечу Джордана, желая, чтобы тот навсегда остался в ней.
— Спасибо тебе, — пробормотал Джордан, уткнувшись ей в шею.
Тела их блестели от пота.
— Спасибо, мне? — спросила она, испытывая благодарность за прекрасный подарок, который он только что ей преподнес.
Он посмотрел на нее изумительными карими глазами, черный завиток волос трогательно упал ему на лоб.
— Я так сильно хотел тебя, — откровенно признался он. — А ты настолько хороша, что я даже не смел надеяться.
— Я? — Уиллоу была смущена его словами.
Он прерывисто вздохнул и оперся на локти, чтобы рассмотреть ее раскрасневшееся лицо.
— Я совсем потерял контроль над собой, — печально заметил Джордан.
— А разве… разве так обычно не бывает, когда ты занимаешься любовью? — заморгала Уиллоу.
— Этого не случалось уже несколько лет, — сухо признался он.
— С тех пор, как Клаудиа… — нерешительно спросила она, думая о том, любил ли он ту женщину вообще.
Глаза Джордана вспыхнули.
— Не оттого, что я любил ее, — сразу же ответил он, — а потому, что она показала мне, какой дрянью может быть женщина. Когда Расселл рассказал тебе о ней?
— Сегодня днем. — Голос ее был хриплым, тела их по-прежнему были слиты. Это тоже было для нее ново: она и Расселл сразу же после акта любви отодвигались друг от друга.