– Здравствуй, – двинулась к Олегу сумрачная тень. Почему-то она не была белой, как ожидал Олег. То есть, светлое пятно виднелось лишь снизу и в самом верху, смутно обозначая голову. Но когда «Наташа» подошла почти вплотную к трясущемуся парню, он понял, в чем дело. Поверх белого платья потусторонней гостьи было наброшено что-то вроде кофты или жакета.
– Здравствуй, – повторила «Наташа». Теперь в ее голосе Олег услышал человеческие интонации, и это так удивило его, что он даже стал меньше дрожать.
– Зд-дравствуй, – сглотнул Олег.
– Не бойся, – тихо и как-то нежно сказала «девушка» и протянула к его лицу руку. Она сделала это столь неожиданно, что он не успел отклониться, и ладонь ожившего призрака коснулась его щеки.
Олег, зажмурившись, ожидал ощущения могильного ледяного холода, что хорошо помнил по невольному объятию в тамбуре, но, изумившись, почувствовал обычное человеческое тепло и нежную мягкость кожи.
– Ты говорил, я красивая, – по-прежнему тихо, но с ощутимым волнением в голосе сказал «призрак», не отнимая от щеки парня слегка подрагивающей ладони. – Это правда?..
Именно в это мгновение, словно придя на помощь странной парочке, облака расступились, и в образовавшийся разрыв выглянул серп луны.
Его свет показался Олегу неожиданно ярким, словно в темной комнате включили если не люстру, то по крайней мере настольную лампу. И он, против своей воли, сумел отчетливо увидеть ту… или, скорее, то… что стояло сейчас перед ним с выражением тревожного ожидания на лице. Да нет, никакое это было не «то»!.. Это была девушка, симпатичная, худенькая молоденькая девчонка с пышным одуванчиком пушистых белых волос, с полуоткрытыми, словно готовыми к поцелую губами и широко распахнутыми глазами, почти черными в лунном свете, из которых выплескивалось море неземной, тягучей и бесконечной тоски и боли, перемешанными с непонятным, восторженным счастьем, трепетным обожанием и нескрываемым вожделением.
– Да… – невольно, совсем не задумываясь, ответил Олег, потому что это было истинной правдой.
Девушка вздрогнула, затрепетала, из глубоких темных глаз ее исчезли мгновенно тоска и боль, оставив место лишь восторгу и счастью, обожанию и вожделению. Она отдернула ладонь от щеки Олега, на мгновение отстранилась от него, будто испугалась того, чего так хотела услышать, а потом, приподнявшись на цыпочки, жадно потянулась к нему, словно былинка к солнцу, прижалась упругим, горячим телом, обвила шею мягкими, теплыми руками. И перед тем, как коснуться нежными чувственными губами губ Олега, прерывисто выдохнула дрогнувшим шепотом: