. Но… Она увидела, почувствовала, как быстро я таю, и не захотела принять мой подарок такой ценой. Я умоляла ее, но она поняла уже слишком много. Она… любила меня, и убить меня не смогла. Тогда она вспомнила тебя, Олег. – Женщина подняла глаза на притихшего парня. – Сказала, что полюбила тебя. И она верила, что если ты сумеешь полюбить ее, то эта любовь вернет ее к жизни, не отняв ничьи жизни взамен… Я вижу, что этого не получилось…
Олег кивнул и опустил голову.
– Не казните себя, Олег. Любовь нельзя заставить появиться. Она так же неподвластна нам, как и все то, что в руках одного лишь Бога. Я слишком много возомнила о себе, решила, что могу распоряжаться чужими душами, возвращать им жизнь… Нет, я смогла легко сотворить только смерть. А за это всегда должна быть расплата. И то, что я сейчас умираю – это закономерно и правильно. Я не только не жалею об этом, – напротив, моя душа, зная это, наконец-то обрела покой. А еще я безмерно счастлива, что уже в эту ночь я встречусь со своей доченькой, и теперь мы уже не разлучимся навеки!.. А ты, родной мой, любимый Валера, не спеши к нам. Мы все равно когда-нибудь будем вместе, но ты не спеши. Мы подождем тебя с… Наташей. – Людмила Леонидовна повернула голову к сидящей на полу девушке: – Наташенька, вы не против, если я дам моей дочери это имя?
– Ну, это же не мне решать, – улыбнулась Наташа. – На имена пока нет авторских прав.
– Вот и хорошо. Пусть будет Наташей. Хорошее имя, доброе, мягкое, теплое… Моя Наташенька, когда почти стала человеком, стала вдруг мерзнуть… Я дала ей свой жакет… – Глаза Людмилы Леонидовны закрылись, она задышала вдруг часто-часто и заговорила что-то совсем непонятное: – Валера, не мерзни, оденься теплее, здесь так холодно!.. Видишь, сколько снега! А лед как блестит под солнцем!.. Смотри, его кристаллы, словно бриллианты… Преломление… дифракция… Помнишь принцип Гюйгенса-Френеля?.. Когерентность вторичных волн… Как красиво!.. Прости меня, милый, я лишила тебя такой красоты… Я любила тебя, а проявлять свои чувства стеснялась… Тебе было холодно со мной… Оденься теплее, Валера!.. Прости, Наташа зовет меня… Она ждет. Я иду к ней! А ты не торопись. Живи, радуйся, твори, дари людям счастье!.. Мы подождем. Теперь ты знаешь, что мы у тебя есть… Прости, любимый!..
Людмила Леонидовна судорожно вдохнула, но выдоха уже не последовало. Светло-голубые глаза широко и восторженно распахнулись, словно увидели вдруг то, что мечтали увидеть всегда. А на тонких, обычно сурово сжатых губах расцвела вдруг та самая улыбка, что хранил в своей памяти Валерий Анатольевич. Теперь эта улыбка осталась на лице его любимой навсегда.