Анна Андреевна у Ардовых. Позвонила мне оттуда, и я пошла. Обе мы были вялые и не в духе. Я – от недосыпа и возни с «Софьей», которая меня утомила до беспамятства, до полного равнодушия к печатанию…>339 Анна Андреевна сидит на своей койке с распущенными серебряными мокрыми волосами: сушит волосы после ванны. Говорит, что ванну, по-видимому, принимать ей не следовало: одышка усилилась. Разговор был вообще пустоватый, мы обе часто умолкали. Интересны две новости:
– Скориниха попросила разрешения оставить в редакции «Знамени» «Поэму» и предисловие Корнея Ивановича еще на два дня. Значит, еще какому-нибудь знатоку – не поэзии, конечно, а ситуации – будут показывать.
– Лев Адольфович Озеров утверждает, будто слухи об отмене постановления 46 г. – всего лишь слухи, Хрущев его вовсе не отменял. В самом деле, ведь все постановления ЦК для партии и правительства нечто вроде Священного Писания. Отмене они не подлежат. Но в запасе у руководителей существуют три удобных словца: «на данном этапе» и «на прежнем этапе». Таким образом партия всегда остается права. Кажется, это у них называется диалектикой. «На прежнем этапе» надо было так, а на новом – этак. Тогда было правильно одно, сегодня – противоположное, которое, хоть оно и противоположно, вовсе не зачеркивает предыдущее… А на самом деле как красиво было бы отменить постановление 46 года, спихнув этот плод маразма на тот же попираемый ныне «культ личности»!
Анна Андреевна уверяет, что ей все едино, но я не верю.
Тот же Озеров советует никому не показывать «Реквием».
Но ведь XX и XXII Съезды были! Не приснились же они нам! Ведь Солженицын напечатан!
А может статься, этап разоблачений и покаяний уже окончился, и «на данном этапе» оплакивать замученных и убиенных уже не следует? «На данном этапе» следует уже забывать, забывать, забывать?
Провожая меня в переднюю, Анна Андреевна сказала, что завтра вернется к Нике, хотя собиралась пожить здесь дольше. Она переехала сюда, надеясь побыть с Ниной Антоновной, пока Ардов в Голицыне. Ардов вернулся раньше, чем его ожидали, и Анна Андреевна не скрыла от меня свое неудовольствие. По-видимому, ее с ним отношения, которые никогда не были глубоки, а всего лишь поверхностно-доброжелательны, теперь совершенно разладились.
У двери в кухню стояла молодая женщина – Борина жена – с малюткой на руках.
– Посмотрите, какая у нас новая Нина, – сказала Анна Андреевна.
Новая Нина, месяцев шести от роду, приветливо смеялась и подпрыгивала у матери на руках, ухватив меня за палец.
21 декабря 62 Беда.
Среди дня голос Анны Андреевны по телефону: «Неужели вы в городе! Как я рада, что вы в городе! Приходите сейчас, скорее, срочно!»