6 марта 1953 года было сообщено о смерти Сталина, а 4 апреля об освобождении врачей. «Проверка показала, – писала «Правда», – что обвинения, выдвинутые против перечисленных лиц, являются ложными, а документальные данные, на которые опирались работники следствия, – несостоятельными. Установлено, что показания арестованных, якобы подтверждающие выдвинутые против них обвинения, получены работниками следственной части бывшего Министерства Государственной Безопасности путем применения недопустимых и строжайше запрещенных советскими законами приемов следствия».
(То есть, – как и все «признания подсудимых», добытые следователями сталинской эпохи, – признания врачей даны были под пыткой.)
Резолюция Сталина: «бить, бить, бить», ставшая известной позднее, относилась именно к следствию по делу врачей.
В конце восьмидесятых годов в печати появились «Воспоминания о «деле врачей "» одного из «убийц в белом халате», профессора Я. Рапопорта (см. журнал «Дружба народов», 1988, № 4 и его книгу «На рубеже двух эпох. Дело врачей 1953 года». М., 1988). См. также воспоминания его дочери Н. Рапопорт «Память – это тоже медицина» (журнал «Юность», 1988, № 4).
8 Исидор Владимирович Шток (1908–1980) – драматург. В Ташкенте в эвакуации – сосед и постоянный посетитель Анны Андреевны. Вряд ли А. А. видела когда-либо на сцене хотя бы одну из его многочисленных пьес, но, когда Шток и Ахматова оказались соседями по общежитию писателей (на улице Карла Маркса, 7), Шток был завсегдатаем ее чердачка, слушателем ее стихов и «Поэмы». Ахматова же слушала в чтении автора пьесу «Осада Лейдена» (1942) – аллегорическое изображение осады Ленинграда.
В ту пору Исидор Владимирович и жена его, Ольга Романовна, окружали Анну Андреевну добрососедской заботой, облегчая ей трудный эвакуационный быт. К тому же, Исидор Владимирович, весельчак и остроумец, развлекал Анну Андреевну своими каламбурами. Когда Штоки уезжали в Полярное, Ахматова сделала им драгоценный подарок: собственноручно переписанный экземпляр «Поэмы без героя» 1942 года.
Драматургия Исидора Штока (за исключением, быть может, двух сказочно-сатирических пьес, поставленных Сергеем Образцовым в Центральном Театре Кукол) всегда отличалась посредственностью. Это ремесленные поделки «на современную тему».
Добросердечие и остроумие Исидора Владимировича не спасли его от падения. Друг и подручный Софронова, он, в шестидесятые годы – в марте 63-го – приветствовал разгром литературы, учиненный Хрущевым на встречах с интеллигенцией (см. «Дни незабываемые» – «Вечерняя Москва», 12 марта); в семидесятые, в 1974-м, принял участие в травле Солженицына (см. «Пособник реакции» – СК, 2 января), а в 1977-м, после арестов Юрия Орлова, Александра Гинзбурга и Анатолия Щаранского и после появления на Западе обильных свидетельств, устных и письменных, о зверствах современного ГУЛага – занялся травлей инакомыслящих (см. «Права человека?..» – СК, 20 мая).