Таким образом, она крала у лагерниц не только то, что им посылали из Москвы, но и то, что они через нее посылали в Москву.
Улановской она объяснила свой поступок потерей адреса, а Надежде Августиновне созналась, рыдая, что отправлять мои посылки препоручила будто бы одной своей подруге, а та, злодейка, не отправляла их.
Пастернак отправлял деньги и вещи своим друзьям в лагерь, Ивинская же относительно своих лагерных друзей поступала иначе.
Бессердечие Ольги Всеволодовны, которая умела прикидываться сердечной, явно сказалось и в книге собственных ее воспоминаний «В плену времени». (Книга вышла в 1978 году в Париже, в 1991-м – в Литве и в 92-м в Москве.) Письмо одной из читательниц, неизвестной мне Л. Садыги, ознакомившейся с воспоминаниями Ивинской в 1978 году, приводится в журнале «Литературное обозрение», 1992, № 1. Л. Садыги возмущена тем издевательским тоном, в каком Ивинская пишет о своих «невольных подругах». Не обойду молчанием отзыв об Ивинской и В. Шаламова: см. публикацию И. Сиротинской «Переписка Варлама Шаламова и Надежды Мандельштам» // Знамя, 1992, № 2, с. 166, 174 и 177.
…Встретившись с Ольгой Всеволодовной в 56-м году в Москве, выслушав ее рыдания и ее вранье, Н. А. Адольф-Надеждина великодушно простила ей и мои, присвоенные, Ольгой деньги, и непосланные ею посылки. Больше того: в своих воспоминаниях о лагерной жизни (см. сборник «Средь других имен», М., 1990, с. 504) она говорит об Ивинской с симпатией, даже приводит свои стихи, посвященные ей. Что ж, великодушие, способность прощать причиненное зло – высокое и благородное чувство. Я тоже, быть может, извинила бы Ивинской рубли и тряпки, – но систематическое хищное лганье простить не умею.
98 В официальном сообщении от имени ЦК КПСС, появившемся 15 мая 1956 года в «Правде», самоубийство Фадеева объяснялось просто-напросто запоями: «…в последние годы А. А. Фадеев страдал тяжелым прогрессирующим недугом – алкоголизмом…» Что же касается до предсмертного письма, адресованного Фадеевым в ЦК и объяснявшего истинные причины самоубийства, – то самое его существование в течение 34-х лет властями замалчивалось или даже отрицалось. Впервые оно опубликовано 20 сентября 1990 года в газете «Гласность»; тогда же в газете «Известия»; затем, в октябре, в «Учительской газете» (№ 40), 10 октября 1990 года в «Литературной газете» и, наконец, факсимильно в октябрьском номере того же года в журнале «Известия ЦК КПСС». (Публикация в журнале сопровождается докладными записками из КГБ и выдержками из протокола специального заседания ЦК КПСС. Таким образом, ясно, что никогда не употреблявшееся и неприличное в любом некрологе сообщение об алкоголизме исходило из самых высоких инстанций. В действительности же – и к болезни, и к самоубийству привела Фадеева та роль, которую, по требованию ЦК, он вынужден был исполнять.)