«27 апреля [1959]. Был у меня в лесу Федин. Зашел по пути. Говорит, что с «Литнаследством» (после напечатания книги «Новое о Маяковском») дело обстоит очень плохо. Так как начальству нужна лакировка всего – в том числе и писательских биографий – оно с ненавистью встретило книгу, где даны интимные (правда, очень плохие) письма Маяковского к Лили Брик – и вообще Маяковский показан не на пьедестале. Поэтому вынесено постановление о вредности этой книги и занесен удар над Зильберштейном. Человек создал великолепную серию монументальных книг – образцовых книг по литературоведению, отдал этой работе 30 лет – и все это забыто, на все это наплевать, его оскорбляют, бьют, топчут за один ошибочный шаг.
– Создана в Ак[адемии] Н[аук] комиссия, – сказал Федин. – Я председатель.
– Вот и хорошо. Вы выступите на защиту Зильберштейна.
– Какой вы чудак! Ведь мне придется подписать уже готовое решение.
– Неужели вы подпишете?
– А что же остается мне делать?!
И тут же Ф[един] стал подтверждать мои слова, что 3[ильберштей]н чудесный работник, отличный исследователь, безупречно честный, великий организатор и т. д.
– А его книга о Бестужевых! – говорит он. – А герценовский том и т. д. И знаете, что отвратительно: в комиссию не введены ни Зильбершт., ни Макашин, но зато дополнительно введен… Храпченко. Какая мерзость!
– И все же вы подпишете?
– А что же мне остается делать?!
Бедный Федин. Вчера ему покрасили забор зеленой краской – неужели ради этого забора, ради звания академика, ради официозных постов, к-рые ему не нужны, он вынужден продавать свою совесть, подписывать бумаги…
5/V. Дважды был у Федина по делу Литнаследства. Хлопотал, чтобы он, председательствуя в Комиссии, созданной Академией Наук специально для рассмотрения вопроса о Лит. Наследстве («Новое о Маяковском»), сказал бы похвальное слово о Зильберштейне и Макашине. Второй визит нанес ему вместе с Макашиным… Хуже всего то, что Зильберштейн поссорился с Храпченко, а Храпченко (как теперь оказалось) уже член-корреспондент – подумать только! – тусклый чинуша, заместитель Виноградова!., [т. е. заместитель директора Института русского языка АН СССР. – Л. Ч.]
6 мая. Вчера видел в городе Федина. Он подошел к моей машине и сказал: Зильберштейна хоть и со скрипом удалось оставить. Бой длился три часа. Коллегию «Литнаследства» раздули до 9 человек. Большую помощь Илье оказал Виноградов, который вел себя отлично». («Дневник», с. 284–286.)
209 …этот излюбленный мною жанр. – Фрида Абрамовна Вигдорова (о ней см. >309) по поручению редакции «Комсомольской правды» съездила в село Ивановку, Тамбовской области, к старикам колхозникам Марфе Андреевне и Александру Васильевичу Голышкиным. Сын их, моряк Петр Голышкин, обратился в газету с жалобой на некоего Утешева, председателя колхоза, который отказывал больным старикам в соломе для починки крыши. «Настанет весна, оттепель, снег будет таять, – объяснял в своем письме Петр Голышкин, – и в избе вода. А как это для больного человека? Да и для здорового нехорошо».