К сожалению, ей пришлось признать, что она закончила его брить. Кончиком полотенца Тереза медленно отерла с лица Бартоломью остатки мыла. Золотисто-карие глаза открылись и посмотрели на нее. Желание поцеловать его приоткрытые в улыбке губы оказалось столь сильным, что она вынуждена была поскорее отвернуться и отдать камердинеру бритвенные принадлежности. Ей оставалось лишь надеяться, что это временное помешательство скоро пройдет.
— Спасибо, Тесс.
— Не стоит благодарности, полковник, — ответила Тереза, делая вид, что вытирает руки, все еще не в силах взглянуть на него. — Рада, что, кажется, справилась и не причинила вам видимого ущерба.
— Я и предположить не мог, что по утрам вы разъезжаете от дома к дому, чтобы помочь инвалидам с утренним туалетом, — сказал Бартоломью.
Итак, теперь он решил над ней подшутить. Тереза улыбнулась.
— Что ж, могу сказать, что после бритья ваш характер претерпел некоторые изменения, — произнесла девушка, насмешливо вкинув бровь, хотя до сих пор так и не смогла восстановить душевное равновесие. — Просто не представляю, какие чудеса произойдут, если ваши волосы подровняет парикмахер.
Бартоломью и бровью не повел, только глаза потемнели от бурлящего в груди смеха. Эффект был поразительным. Он и раньше казался Терезе невероятно привлекательным, но теперь при виде его глаз с пляшущими в них озорными искорками у нее перехватило дыхание. Но тут Бартоломью посмотрел куда-то поверх ее плеча.
— Доктор Прентисс. Я еще не умер, так что примите мои поздравления.
— Приберегите их на будущее. Еще рано делать выводы.
Тереза обернулась и увидела подходящего к кровати доктора.
— Мисс Уэллер. Как чувствует себя сегодня наш полковник?
— Руки еще дрожат, но настроение улучшилось.
— Хорошо. Вы не оставите нас на минутку, миледи? Тереза хотела уже возразить, что никуда не уйдет, ибо обагрила свои руки кровью этого человека и посему имеет полное право находиться в его комнате. Но с другой стороны, Толли лежал под одеялом и она не знала, есть ли на нем какая-нибудь одежда. Жаль, что она не подумала об этом раньше. Нет, она определенно не может оставаться в комнате во время осмотра, каким бы сильным ни было терзавшее ее любопытство. Нарушать правила хорошего тона оказалось… гораздо более волнующе, чем она могла предположить.
— Конечно.
Тереза пристально посмотрела на Бартоломью, чтобы дать ему понять, как не хочется ей покидать спальню, и вышла в коридор.
Бартоломью проводил девушку взглядом. Внезапно хорошее настроение покинуло его, а боль в ноге усилилась. Он нахмурился.