— Для внимательного наблюдателя — в самый раз.
— Но тогда о планах царевича знают и другие…
— Все, кто хочет — знает, — ответил проводник. Эти его слова удержали Аля, который уже был готов вскочить и броситься назад, к отцу, стремясь предупредить, на месте.
"Я ничего не знал! — его душа горела. Он с трудом сдерживал себя, чтобы не закричать: — Великие боги, будьте мне свидетелями: если бы не мое неведенье, я никогда бы не выбрал для своего побега именно это время!"
Аля не особенно заботило, что другие о нем думали. Главное, чтобы не говорили вслух, шушукаясь за спиной и пересмеиваясь. Но даже сама мысль о том, что кто-то мог счесть его нынешний поступок трусливым бегством, заставляла его в ярости сжимать кулаки: "Я не трус! Я… Я просто ничего не знал!"
— А младший царевич, выходит, и не предполагал… — словно прочтя его мысли, понимающе кивнул торговец.
Ларг несколько мгновений молчал, словно раздумывая над чем-то, а затем кивнул:
— Возможно, он наивен. Но он не трус.
— Бегут не только от трусости.
— О да. Однако все остальные причины — только тень, за которой от посторонних, а, порой, и собственных глаз, скрывается главная.
— Знаешь… Может, я и ошибаюсь, но у меня такое чувство, что сами боги ведут его, удерживая вдали от реальной жизни, не позволяя вкусить ее сладость, но и горечь тоже. Они словно прибирают его к своим рукам. Медленно, но верно.
Аль почувствовал, как дрожь холодной волной пробежала у него по спине. Это было так… странно.
Он не мог не думать о словах караванщика — это было именно то, что он всю жизнь мечтал услышать о себе. Если бы еще это и на самом деле было так!
Юноша был готов на все, лишь бы его жизнь не была обычной, обыденной, такой, как у всех вокруг. Нет, он хотел чего-нибудь… Особенного, неповторимого, полного чудес и легендарных подвигов. Он мечтал прожить жизнь, о которой будут слагать легенды.
А что если… А что если торговец — человек, несомненно, очень мудрый — прав? Что если боги действительно приберегли для него какую-то особенную судьбу? Вот было бы здорово! Он уже видел себя…
Но тут собеседники заговорили вновь, и юноша умолк, уходя в слух.
— Если так, чего боги ждут от нас? — продолжал торговец. — Хотят ли они, чтобы мы увели мальчика подальше от края, где у него есть все, но, в то же время, где, возможно, его ждет лишь смерть, или, наоборот, чтобы мы, раскрыв ему глаза на происходящее, убедили вернуться назад, ведь тот, кто рожден для власти, не может и не должен бежать от своей судьбы?
— А если они выберут второе? — в голосе проводника звучала снисходительная усмешка. — Ты что же, готов вот так взять и вернуться назад, в Десятое царство, чтобы, забросив торговлю, сидеть в нем без дела до весны?