Когда он вывалится в тронный зал, где, как и надеялся, застал отца, то, запыхавшись, не сразу смог заговорить. Упав на колени на мраморный пол, упершись руками в холодный, словно лед, камень, он на мгновение замер, переводя дыхание. Сердце бешено стучалось в груди, грозясь выпрыгнуть наружу, голова кружилась, перед глазами мерцали, словно искры далеких костров, крошечные огненные точки, за сплетенным из которых узором все остальные образы расплывались, как за пологом тумана. Он был вымотан до предела, измучен страшной болью от многочисленных ссадин и ушибов, покрывавших все тело, разум во власти всесжигавшего жара соскальзывал куда-то за грань сознания, и лишь душа радовалась, торжествуя победу.
Оторвавшись от разговора с советниками, царь скользнул хмурым взглядом ледяных глаз по одетому в жалкие лохмотья незнакомцу, чьи черты были скрыты за падавшими на лицо мокрыми спутанными волосами, покрытыми не то изморозью, не то сединой, так что было совершенно невозможно определить не только кто он, но и хотя бы возраст странного гостя.
— Это что за… — не договорив до конца, недовольно поджав тонкие бледные губы, резко повернулся к страже, которая, еще мгновение назад растерянно глядевшая на взявшегося неведомо откуда чужака, под хмурым взглядом своего владыки начала приходить в себя, хватаясь за мечи.
— Отец! — выдохнул Аль. Подняв голову, он откинул пряди с лица, провел рукой по глазам, смахивая пот, прищурился, силясь разглядеть царя в хитросплетении огня и тумана.
Тотчас резкий взмах властной руки заставил остановиться воинов, которые уже были готовы наброситься на того, кто, проникнув во дворец, казался им несомненной угрозой.
Правитель, несколько мгновений с сомнением смотревший на человека, казавшегося ему совершенно незнакомым, неспешно сдвинувшись с места, медленно приближаясь к застывшему посреди залы, и с каждым новым шагом, новым взглядом находя все новые и новые знакомые черты. Наконец, охнув:
— О боги! — он бросился к сыну. Склонившись над ним, он схватил паренька за плечи, запрокидывая голову, спеша заглянуть в глаза: — Аль-ми, что, северные духи, с тобой случилось!
— Отец, — он не слушал его, спеша сказать все, что был должен, поскольку чувствовал, что на пределе: еще несколько мгновений, и сознание совсем затуманиться, исчезая в пустоте, — кочевники!
— Какие кочевники? — он смотрел на него непонимающим взглядом. При чем здесь какие-то кочевники, когда его сын болен, изранен, избит, и вообще стоит на грани между жизнью и смертью!
— Они покинули степи, — в бреду бормотал юноша. — Уже пять дней назад! Нужно собрать войско…