Колеса шасси реактивного самолета модели «Гольфстрим-5» медленно выдвинулись из фюзеляжа, и серебристая металлическая птица клюнула носом в направлении взлетно-посадочной полосы. Крылья двумя скальпелями прорезали густое влажное марево, и роскошная девятнадцатиместная машина, визжа покрышками и оставляя за собой клочья синеватого дымка, уверенно покатила по посадочной полосе аэродрома. Пилот вырулил к корпоративному терминалу токийского международного аэропорта Нарита и только тогда заглушил двигатели. Пока команда наземного обслуживания закрепляла колеса, к трапу подкатил матово поблескивающий черной краской длиннющий «линкольн».
Крис Гейвин сощурился на бьющее в глаза солнце и нырнул в салон лимузина. Следом за ним туда же загрузилась орава сопровождающих помощников и вице-президентов. Гейвин возглавлял «Семкон индастриз», крупнейшую в мире компанию по производству полупроводников. Бонвиван и кутила, унаследовавший корпорацию с многомиллиардными оборотами от оказавшегося в свое время провидцем отца, он настроил против себя немало соотечественников в Штатах, безжалостно закрывая процветающие предприятия и выбрасывая на улицу тысячи рабочих и служащих. Освободившиеся капиталы переводились и вкладывались в офшорные зоны, где стоимость рабочей силы была неизмеримо ниже. Акционеры не возражали, уповая на обещанные магнатом сверхприбыли, сам же он испытывал огромное удовольствие, ощущая себя воротилой уже не национального, а мирового масштаба.
Покинув территорию аэропорта, расположенного в шестидесяти шести километрах к северо-востоку от японской столицы, лимузин выехал на скоростное шоссе Хигаси-Канто. Минут через двадцать водитель повернул на юг и, не доезжая до Токио, углубился в промзону крупного портового города Тиба на восточном берегу Токийской бухты. Попетляв среди унылого вида построек явно индустриального назначения, он остановил машину у современного здания из стекла и бетона с отливающими золотом гигантскими зеркальными окнами в четыре этажа высотой. Здание походило на офисное, но внутри него размещался производственный комплекс, о чем напоминали исполинские неоновые буквы СЕМКОН на крыше, видные из любой точки в радиусе нескольких миль. У входа собралась внушительная толпа служащих — все в одинаковых светло-синих халатах, — с нетерпением ожидающих прибывающего на официальное открытие нового предприятия Большого Босса.
Под приветственные крики и вспышки блицев Гейвин вышел из автомобиля и вскинул руки над головой, одарив собравшихся широкой фальшивой улыбкой во все свои тридцать два искусственных зуба. Терпеливо выслушав витиевато длинные речи мэра Тиба и управляющего, магнат произнес в ответ несколько благодарственных фраз, пожелал всем присутствующим процветания и всяческих благ, затем взял в руки карикатурно гипертрофированные ножницы и перерезал толстую бархатную ленточку, натянутую перед входом. Народ вежливо зааплодировал, и в этот миг где-то в глубине здания раздался громкий хлопок, который многие приняли за начало салюта в честь окончания церемонии. Но за первым хлопком последовала серия еще более громких взрывов, потрясших здание. Люди заволновались, недоуменно переглядываясь.