Филип взмахивает рукой, падает один из бокалов, тоненький розовый ручеек растекается по белой скатерти. Он даже не заметил.
— Что изменится?
Брат оглядывается на гостиную и встает, пошатываясь.
— Пока не могу тебе сказать. Пообещай сидеть тихо и ничего не говори маме.
Вздыхаю. Порочный круг — сам мне не доверяет, но хочет, чтобы я ему доверял. Требует подчинения. Опять приходится врать:
— Ладно, обещаю. Согласен, семья прежде всего.
Встаю и вдруг замечаю что-то на дне опрокинутого бокала. Трогаю пальцем белый липкий осадок. Кто отсюда пил?
Маура против, Баррон тоже, но я все равно волоку деда к машине. Сердце бьется как бешеное. Нет, спасибо, я не останусь спать на диване в кабинете. Говорю им, что совсем не устал, вру про свидание, которое дед якобы назначил на завтра престарелой вдове. Старик ужасно тяжелый, его так накачали вином и какой-то дрянью — он почти ни на что не реагирует.
Осадок в бокале. Это Филип, совершенно точно. Но зачем?
— Оставайся ночевать, куда ты едешь? — в тысячный раз повторяет Баррон.
— Осторожно, ты его уронишь.
— Так помоги.
Филип тушит сигарету о перила и подставляет деду плечо.
— Верни его в дом, — ворчит Баррон. Они переглядываются, и брат хмурится. — Кассель, как ты будешь старика транспортировать, если тебе уже сейчас его без Филипа не поднять?
— Он протрезвеет.
— А если нет?
Филип тянет бесчувственное тело к машине.
Собрался мне помешать? И что, спрашивается, делать? Но брат открывает дверь, помогает втиснуть деда на сиденье и пристегнуть ремень.
Выруливаю на дорогу, позади стоят Баррон, Филип и Маура. Господи, какое облегчение: свободен, почти вырвался.
Громко-громко звонит телефон. Я вздрагиваю, а дедушка и ухом не ведет. Но вроде он еще дышит.
— Алло, — беру трубку, даже не посмотрев кто.
Где тут ближайшая больница? Надо ли туда ехать?
Филин с Барроном не стали бы убивать деда, во всяком случае не у Филипа дома. А даже если бы и стали — зачем тогда уговаривать меня переночевать, оставлять умирающего на диване в собственной гостиной?
Не стали бы, точно не стали бы. Повторяю это как заклинание.
— Кассель, ты слышишь? Это Даника и Сэм, — шепчут из мобильника.
Долго я уже молчу, интересно? Смотрю на часы.
— В чем дело? Три часа ночи.
Даника отвечает, но я почти не слушаю. Чем можно человека вырубить? Снотворным? В сочетании с алкоголем — убойная сила.
На том конце провода примолкли.
— Что? Повтори-ка.
— Я говорю, у тебя кошмарная кошка, — медленно и раздраженно повторяет Даника.
— Что случилось? Она в порядке?
— Да с ней все нормально, — смеется Сэм, — но в комнате у Даники на полу лежит мертвая коричневая мышка. Твоя кошка откусила голову у нашей мышки.