Люк большими пальцами массировал ее спину.
— Ты в одном права, — сказал он задумчиво. — Мы совсем не знали друг друга… — Он запнулся. — Обед вчера был замечательный!
Комплимент прозвучал столь неожиданно, что Джей опешила. Она повернулась к Люку и спросила:
— Почему ты не верил, что я умею готовить?
Люк прервал массаж.
— У меня сложилось два твоих образа. Первый — бесполая вешалка для безвкусных рабочих попон, феминистская афиша для карьеристок и импотентов. Второй — чувственная женщина в бледно-голубом шелковом белье, которая сводит меня с ума. — Его пальцы напряглись. — Но никогда я не представлял тебя в фартуке на кухне…
Люк был прав, когда говорил, что его глаза совсем не похожи на агат. Камень холодный, а глаза Люка обжигали, проникая жаром до самого сердца.
Она с трудом заставила себя вернуться к прерванному разговору.
— Дети в нашей семье имели самые разнообразные домашние обязанности. Мы все умеем готовить. Не для гурманов, конечно, но простую, повседневную пищу. Мясо — моя специализация.
Люк обошел кресло и присел на краешек письменного стола. Легким движением он поднял на ноги Джей и притянул к себе.
— Я люблю мясо, — промурлыкал он, и его руки легли на ее талию.
Она стояла между его бедер, ей некуда было деть руки, и она сочла за лучшее положить их ему на плечи. Его подбородок находился прямо перед глазами. Год прошел, но язык Джей сохранил память о щекочущем ощущении от его бакенбард и от вкуса ямочки на подбородке. Соленый, он был соленый, подумала Джей о подбородке и сама не заметила, как произнесла это вслух.
— Я редко пересаливаю бифштекс, — быстро поправилась она. — Я знаю норму…
Люк крепко сжал ее в своих объятиях и внимательно посмотрел ей в глаза.
— Я не могу больше ждать.
— Почему ты так внимательно на меня смотришь?
— Я выбираю местечко для поцелуя.
— Я здесь не для этого, ты забыл? Ты ведь совсем не хочешь целовать меня, ты хочешь…
— Тебя, — пробормотал Люк.
— Мы собрались разводиться, а не в постель…
— Возможно, там до нас дойдет, что развод недоразумение?
— Неужели? — Она попыталась высвободиться. — Прекрати целовать меня!.. Убери же ты руки… Я имею в виду…
— Что ты со мной сделала, О'Брайен? Ты как будто накачала меня наркотиками.
Когда она попросила убрать руки, она имела в виду убрать их с ее груди. Не надо иметь буйную фантазию, чтобы вмиг представить ощущение пальцев на обнаженной коже. Разум из последних сил кричал ей, что Люк не подходит ей, а тело между тем радостно пело совсем другую песню. Кто-то из двоих, разум или Джей, прошептал:
— Физическое влечение. Только и всего. Достаточно. Хватит…