Параллельно фехтованию, Тариэл обучал меня и владению луком. Начитанный о том, что эльфийские луки слушаются только эльфов, я с опаской принял из рук Тариэла лук. Вот это агрегат! Респект и уважуха тому, кто эту штуку придумал. Красавец! Изящно изогнутый, зеленоватого цвета со вставочками из разных пород деревьев, с натянутой тетивой, он сам просился в руки. Если мне не изменяет память, такие луки называют сложными. Это точно. Сложный. В дополнение к нему я получил налучье и колчан стрел. Налучье — это такой чехол с веревкой, в нем носят лук, а веревка для того, чтобы весь этот гамуз принайтовывать к спине.
С ним, то есть с луком, я тоже намучался порядочно. Но, понимая, что от этого будет зависеть моя жизнь, тренировался с исступлением с утра до вечера, делая короткий перерыв на сон и принятие пищи.
Я научился стрелять. Да! Я это могу сказать с гордостью. Может, у меня были какие-то врожденные способности? Не знаю. Но я научился стрелять и, что самое главное, попадать. Конечно, до скорострельности эльфов, я даже не пытался дотянуться, но попадать без промаха у меня получалось. Итак, в дополнение к ножам, которые я метал изначально, я получил еще и лук со стрелами.
Низкий поклон Тариэлу! Он обладает поистине неограниченным терпением. Мечта ученика, при условии, что он хочет чему-то научиться. Зато я, в свою очередь, поразил всех искусством метания ножей! Оказывается, в этом мире ножи в таком назначении не используют. Вот вспороть ножом живот, или загнать его под сердце, на худой конец нарезать им колбасу и хлеб — это, пожалуйста. А вот кинуть — до этого местные умы не допетрили! Впрочем, эльфам это как раз ни к чему. У них луки есть. Этого, поверьте мне, достаточно! Но то, что и другие народы этим не увлекаются, для меня было откровением.
Ну а что касается «рукопашки», то тут уже я мог бы быть учителем! Когда Тариэл, пылая нешуточным азартом, попытался сцепиться со мной в борьбе, то я его мотылял по всей полянке, как Тузик грелку. Я даже не представлял, что он может складываться таким образом! И даже в сложенном состоянии, пыхтеть, сопеть и пытаться вырваться. После того, как я чуть не завязал его узлом, он, отдуваясь, обиженно сообщил мне, что до сих пор считался лучшим борцом, и даже среди людей ему было мало равных. На мой заинтересованный вопрос, кто считает его лучшим борцом и со сколькими людьми он боролся, Тариэл смущенно сказал, что с людьми он не боролся, но те, кто боролся с Тариэлом, об этом говорили.
Вывод: борьба в этом мире не развита. Зачем бороться, если в руках есть добрый меч? Вот это, на мой взгляд, крупная ошибка. Думаю, что мое умение станет для многих очень неприятным сюрпризом. Если, конечно, эти «многие» меня не прибьют раньше.