Он протянул мне руку. Этот жест не являлся жестом дружелюбия или признаком какого-то особого расположения ко мне; это было лишь формальное приветствие, диктуемое правилами хорошего тона вне зависимости от возможного расхождения во взглядах между гостем и хозяином.
— Я очень много слышал о вас, мистер Хелм, — сказал он при этом.
— Да, — отозвался я. — Хотя, возможно, предпочли бы слышать меньше.
Помедлив самую малость, он улыбнулся.
— Возможно, — согласился он.
Ну вот и познакомились. Создалось даже впечатление, что при желании, подкрепленном некоторым усилием со стороны каждого из нас, мы вполне могли бы достичь взаимопонимания. Мы стояли напротив, оценивающе разглядывая друг друга, и мне стало ясно, что имел в виду Мак, сказав, что Логана производит впечатление человека, способного постоять за себя. И дело было даже во внешности, а в той ауре, что окружала его. Я пытался убедить себя в том, что это всего лишь мои фантазии, или же дело в том, что, как и большинство людей нашего поколения, Логан в свое время служил в армии или же был на войне. Но, с другой стороны, очень многие мужчины, носившие военную форму и принимавшие участие в боевых операциях, не любят вспоминать об этом и до сих пор питают жгучее отвращение к военной дисциплине. Логан же явно не входил в их число.
Он хотел ещё что-то сказать, но тут Бет схватила его за руку.
— А эта псина не кусается? — спросила она, указывая на собаку, распластавшуюся на земле наподобие медвежьей шкуры, положив голову между лап и явно страдая от приступов стыдливости, в то время, как мои мальчишки гладили её, почесывали за ухом и засыпали вопросами её хозяйку.
— Да, — донесся до моего слуха голос девушки, — они могут развивать довольно большую корость. А на пересеченной местности могут обогнать даже гончую.
— Вот это да!
Взволнованный вопрос Бет вызвал у Логана усмешку.
— Дорогая, я не знаю, кусается эта псина или нет, — сказал он. — Но уверю тебя, мальчикам ничего не угрожает. Афганы вообще не агрессивны, а этот, похоже, довольно застенчив даже для своей породы.
Бет все ещё смотрела в ту сторону. И на её лице снова появилось выражение необычной суровости, чего я никогда прежде за ней не замечал.
— Зачем ты притащил сюда эту сучку?
— Это кобель, — сказал Логан. Я исподволь взглянул на него. Он оставался совершенно невозмутимым, и очевидно, в этом и заключался тонкий английский юмор.
— Я не имела в виду собаку, — отрезала она.
— Вот как? — все так же невозмутимо переспросил он. — А с ней я совершенно случайно встретился в городе. Она спросила о Питере. Ведь сама знаешь, они дружат с детства. А узнав, что он сейчас дома, она попросила разрешения проведать его. Я не мог отказать. Сама же знаешь, у девчонки было трудное детство, не повезло ей с родителями. Мы для неё всегда были второй семьей, которую она любила может быть даже больше, чем свою собственную. Мне не хотелось обижать её, пусть даже… А вот и Питер идет. Ты только посмотри на него: он даже причесался по собственной инициативе, без напоминаний с нашей стороны. Так что нам лучше пойти в дом и оставить детей в покое, у них свои дела. Кстати, мистер Хелм, что вы предпочитаете: коньяк или мартини?