Никто из них не обернулся, когда я, наконец, приблизился к ним вплотную. Правда, пес все-таки попытался испуганно шарахнуться в сторону, но она сердито прикрикнула на него, и он снова покорно занял свое место рядом с хозяйкой. Так что они упорно продолжали свой путь по бесконечной горной дороге, шагая по ней с гордо поднятой головой и глядя только вперед.
Я высунулся из окна машины.
— Пес, может быть, и доберется до дома, — сказал я, — а вот ты — вряд ли, да ещё в таких туфельках…
Она прошла ещё немного вперед, после чего резко обернулась, и я не без удивления увидел, что лицо её было мокрым от слез. Вот уж никогда не подумал бы, что она окажется плаксой. Девушка ответила не сразу. Она как будто оценивающе разглядывала меня. И у меня тоже в первый раз за все время появилась возможность получше присмотреться к ней. У неё был большой рот, весьма симпатичный вздернутый носик и бездонные, завораживающие глаза цвета морской волны, взрослый взгляд которых совершенно не вязался с этой милой и по-детски наивной мордашкой. Живи она в мусульманской стране, то одного лишь этого искушающего взгляда из-под чадры, было бы достаточно, чтобы свести мужчину с ума.
Мгновение спустя она поспешно поправила развалившуюся прическу, пригладив выбившиеся локоны и взглянула на пса, покорно сидевшего у её ног и преданно глядевшего на свою хозяйку.
— Его лучше посадить назад, — сказала она.
— Но гляди, если он нагадит мне на постель, — предупредил я, — то стирать будешь сама.
— Он очень хороший, — натянуто проговорила девушка. И внезапно наклонившись, обхватила руками собачью шею и уткнулась в неё лицом. Я услышал приглушенный звук, похожий на всхлип. Поставив машину на ручной тормоз, я вышел из кабины, открыл заднюю дверцу кузова и выдвинул лесенку. Девушка же тем временем взяла себя в руки. Как ни в чем не бывало она подвела пса ко мне и заглянула в кузов.
— А что в этом ящике? — спросила она.
— Продукты.
— Тогда вам лучше вытащить оттуда хлеб и ветчину и взять их с собой в кабину, — сказала она. — Иначе он может не удержаться.
— Конечно, — согласился я.
Затем совместными усилиями мы попытались погрузить пса в машину. Он по своему обыкновению начал паниковать, и тогда нам пришлось взять его на руки — весу в нем было фунтов семьдесят — и бесцеременно затолкать в кузов. Я позаботился о том, чтобы боковые оконца тента были открыты, дабы запертый в кузове пес не задохнулся по дороге.
— Да уж, — сказал я, когда мы с ней уже сидели в кабине, — нечего сказать, псина у тебя ещё та. — Я завел мотор.
Она искоса взглянула на меня.