— Лу, ради Бога, иди сюда и забери пистолет у этой маленькой стервы, пока она… Ой! Ах ты, сучка…
Вслед за этим послышался звук удара и сдавленный девичий вскрик. Второй визитер поспешил на помощь напарнику, оставив меня одного, но это одиночество было обманчиво. В комнате объявился ещё кто-то неведомый. Это существо было похоже на чудище из детских кошмаров, когда что-то огромное и темное вдруг начинает шевелиться в углу, растет, стремительно увеличиваясь в размерах, заполняя собой всю комнату, и ты знаешь заранее, что если оно хотя бы прикоснется к тебе, то тебе конец. Так же было и на этот раз. Сначала оно было неподвижно, а затем пришло в движение, и я хотел закричать, чтобы предупредить их о надвигающейся опасности. Ведь в конце концов, все их вина заключалась в том, что они были такими же людьми, как и я. Но говорить я не мог.
Чудище бесшумно проплыло по гостиной, направляясь к двери спальни, и вскоре начался настоящий кошмар, сопровождаемый душераздирающими воплями, которые, как мне казалось, доносились из самой преисподней. А ведь там была девчонка, и я должен был спасти её. Мои отчаянные попытки встать и броситься ей на помощь привели к тому, что в конце концов я все-таки свалился с дивана и окончательно потерял сознание.
— Мэт! Мэт, миленький, очнись, ну пожалуйста!
Мое сознание вернулось ко мне как будто откуда-то издалека, и я открыл глаза. Поначалу передо мной возникло сразу два её изображения, но затем они слились в одно, и перед моими глазами возникла совершенно дикая картина. В том смысле, что она была похожа на маляра, с ног до головы перепачканного в краске, но только это была не краска. Это зрелище заставило меня порывисто подняться и сесть на полу, хотя голова моя при этом раскалывалась от боли.
— Мойра! — охнул я. — Детка…
— Ради Бога, только не начинай истерику! Это просто немножко крови. И она… она не моя. Со мной все в порядке.
Приглядевшись к ней повнимательнее, я понял, что она, похоже, и в самом деле не ранена, хоть вид у неё был, как у индейца в боевой раскраске, собравшегося выйти на тропу войны. Стены поплыли у меня перед глазами, и комната начала плавно кружиться, словно карусель. Я покачнулся, и она вцепилась мне в плечо.
— Пожалуйста, любимый! — умоляла она. — Пожалуйста, постарайся! Ты же можешь!
— Что я могу?
— Ты должен пойти со мной! Он там. Он… — Ее голос дрогнул. — Он ранен. Это очень серьезно! Ты должен посмотреть, может быть можно ещё что-нибудь… что-нибудь сделать. Ради Бога, милый, ты уж постарайся подняться!
Я попробовал встать. И мне это удалось. С её помощью я тяжело заковылял через всю гостиную в сторону двери спальню. И затем разум мой внезапно просветлел. У меня даже голова перестала болеть, или, возможно, она все-таки болела, но я уже не обращал на это никакого внимания.