Пока завтрак готовился, я успел проглядеть первую страницу газеты, которую мы подобрали на крыльце. Одна из колонок была озаглавлена: «В Лос-Аламосе двое стали жертвами радиации». Газета напоминала своим читателям о недавней смерти местного техника и сообщала о том, что была проведена проверка надежности оборудования. Прочитав заметку до конца, я пришел к выводу, что смерть от радиации — не самый приятный способ отправиться на тот свет, хотя, с другой стороны, как знать… Из гостиной послышался голос Мойры.
— Мыэт, где ты? — окликнула меня она.
Я отложил газету в сторону и вышел в гостиную. Она стояла у двери второй спальни — ванная комната находилась как раз между двумя спальнями вытирая волосы. Зрелище это было весьма соблазнительное, она была самим воплощением чистоты и свежести. Бросив взгляд на меня, потом оглядев себя, девушка усмехнулась. Это была ещё очень слабая, еле заметная, но уже настоящая усмешка.
— Я не нарочно! — заявила она, словно пытаясь оправдаться. — Вся моя одежда осталась… там, а я просто не могу… — Ее улыбка померкла, а глаза снова налились слезами. — Бедный Шейх. Он был… таким милым, совершенно безобидным и очень забавным. И храбрым… когда вдруг понял, что меня кто-то обижает…
Если она могла говорить об этом, то все будет в порядке. И тогда я сказал:
— Скажи мне, что тебе принести, и где что находится, и тогда я сам пойду и…
Я замолчал. Мойра не слушала меня. Ее взгляд был прикован к входной двери. Я обернулся. Мы ничего не слышали. Наверное, те двое оставили дверь открытой, когда затаскивали меня в дом. Теперь же она была распахнута настежь, и на пороге стояла Бет.
Не буду отрицать, что выдержка у девчонки была поистине железная. Она даже не попыталась стыдливо прикрыться полотенцем и изображать из себя натурщицу для картины «Утро в сентябре», продолжая невозмутимо вытирать волосы. В конце, концов, она была у себя дома, и если ей хотелось расхаживать голой по дому и в таком виде принимать мужчин у себя в гостиной, то это было сугубо её личное дело.
— Миссис Логан, — обронила она как бы между делом, — вы не могли бы закрыть дверь? С любой стороны.
— Да, — сухо отозвалась Бет, — наверное, тебе холодно вот так стоять на сквозняке.
Она вошла в дом и плотно закрыла дверь за собой. Выглядела она как всегда потрясающе элегантно, хотя её наряд и не отличался особой праздничностью. На ней была белая шелковая рубашка или блузка — я так и не смог уяснить, какая между ними существет разница — с вышитой на кармашке монограммой: Э — то есть, Элизабет. Для меня она всегда была и оставалась просто Бет, но я вспомнил, что Логан предпочитал называть её полным именем. Еще на ней была великолепно сшитая юбка из какого-то тонкого материала цвета хаки — кажется, по-научному такая материя называется «твил», что, согласитесь, в какой-то мере придает ей аристократичности. Она была без чулок, к чему я всегда относился неодобрительно; однако, в этих краях носить летом чулки, похоже, было не принято. К тому же её ноги покрывал ровный, крисивый загар, а аккуратный, ярко отполированные туфли-лодочки из натуральной кожи подчеркивали изящную форму её лодыжек.