Но как ему сдержать слово и не касаться Изобел, когда, видя ее или вдыхая ее запах, он теряет рассудок от желания?
— Вы прежде не говорили мне, что вашего дядю, благодаря которому вы полюбили легенды о рыцарях, звали Роберт Кемпбелл.
Тристан растерянно моргнул и отвел взгляд. Слова Изобел застали его врасплох, он не ожидал, что она выберет эту тему для разговора.
— Не говорил.
— Я вспомнила, — тихо добавила Изобел, — что вы обещали рассказать мне, кто вы на самом деле. Я хочу это знать. Я должна знать. Так это истории графа Аргайлла вы так любили или его самого?
Тристан просил Изобел довериться ему. Но прежде должен был сам открыться ей.
— Дядя походил на героев его легенд, Изобел. Его жизнь могла бы послужить примером любому мужчине.
Изобел закрыла глаза, пытаясь скрыть боль и сожаление.
— Тогда мне искренне жаль, что он покинул этот мир.
Тристан улыбнулся, глядя на ее лицо, бледное в лунном свете.
— Мне тоже жаль.
— Я не хотела опечалить вас, заведя о нем разговор.
Тристан остановился и, повернувшись к Изобел, бережно отвел с ее щеки рыжую прядь. В ночном воздухе повеяло прохладой. Открыв глаза, Изобел встретила взгляд горца.
— Воспоминания о дяде не вызывают грусти. Я почти ни с кем не говорил о нем долгие годы — вот что причиняет мне боль.
В глазах Изобел мелькнула нежность, и у Тристана от волнения перехватило дыхание.
— Тогда расскажите мне о нем, — попросила она, накрыв его ладонь своей.
— Хорошо, — прошептал Тристан, поднося к губам ее руку. — Я расскажу вам.
Они продолжили прогулку и пошли рядом, взявшись за руки.
— Не знаю, почему дядя выделял меня. В честь него назвали моего брата Роба, а не меня. Может быть, он хотел, чтобы я был достоин имени, которым меня нарекли? — Тристан рассеянно улыбнулся своим мыслям, удивляясь, как легко слетают с его губ слова. — Обычно я проводил летние месяцы в замке Кемпбелл с дядей и его женой. Там я учился походить на него. Замок стал моим домом.
— Граф Аргайлл был вам как отец, — задумчиво произнесла Изобел, вспомнив слова, произнесенные Тристаном, когда тот впервые заговорил о дяде. — Значит, ваш настоящий отец был ужасен?
Тристан понимал, что Изобел, возможно, не желает слушать хорошее о человеке, убившем ее отца, но он должен был заставить ее понять: его отец не кровожадное чудовище.
— Мой отец вовсе не ужасен. Он никогда не обращался дурно со своими детьми. Просто он из другого теста. Отцу, как и остальной моей родне, приходилось сражаться, чтобы защитить то, что принадлежало ему по праву. Он делал все возможное, оберегая от опасности свою семью.