— Тристан сказал правду. Я потеряла бы вкус к жизни и угасла.
— Я знаю, — кивнул Патрик. — Прости, что мне понадобилась помощь Тристана, чтобы это понять. Как оказалось, он знает мою сестру лучше, чем я.
«Да, наверное, так и есть», — обреченно подумала Изобел. Тристан проник в ее мысли и… завладел ее душой.
— Почему он уехал, как ты думаешь? — спросила она Патрика, забыв о шахматной партии.
— Не знаю. Но я не допускаю мысли, что Тристан спас Алекса от своей семьи, Тамаса от него самого и всех нас от Каннингемов, чтобы потом навлечь беду на наш дом. Верь в него, Бел. Я ему доверяю.
— Больше всего на свете я хотела бы ему верить, — призналась Изобел.
Прошло еще два дня, но Тристан все не возвращался. Тоска по нему пересилила страх Изобел. Дни без него тянулись уныло и монотонно. Братья Фергюссон тоже скучали по горцу. Лишившись помощника, Патрик работал в поле до самой ночи, ему не хватало времени даже на то, чтобы завершить партию в шахматы. Джон постоянно вспоминал о Тристане, бесконечно пересказывая, что говорил горец по тому или иному поводу. Это доводило Изобел до исступления. Один лишь Тамас обрадовался исчезновению горца, хотя пропажа пращи немного омрачила его восторг.
К концу седьмого дня после отъезда гостя Фергюссоны начали подозревать, что Тристан уже не вернется, и когда Джон ворвался в кухню с криком, что со стороны холмов приближается всадник, Изобел едва не выронила из рук миску с тушеной крольчатиной.
— Это Тристан? Он один?
Не дожидаясь ответа, она бросилась к двери и распахнула ее настежь. При виде горца, спешившегося в нескольких ярдах от крыльца, Изобел застыла, не в силах двинуться с места. Тристан приехал один, но братья Фергюссон тотчас окружили его и принялись забрасывать вопросами. Все тепло улыбались, приветствуя гостя.
Великий Боже, Изобел пыталась забыть, как прекрасен Тристан, но, увидев его вновь, пошатнулась, словно в грудь ей ударило пушечное ядро. Горец тряхнул головой, отбросив назад спутанные волосы, и повернулся к Изобел, как будто услышал, как колотится ее сердце в груди. Их взгляды встретились, и улыбка Тристана стала еще шире. Казалось, весь остальной мир вдруг перестал для него существовать. В глазах его сияло счастье, словно, увидев Изобел, он вновь обрел радость жизни. Прежде ни один мужчина не смотрел на нее так. Ей хотелось подбежать к нему, но Джон ее опередил. Тристан приветствовал мальчика с такой нежностью, что у Изобел перехватило дыхание. Неужели он действительно ее любит? Любит их всех?
Изобел медленно направилась к Тристану, не желая прерывать его оживленную беседу с Джоном.