Тристан готов был поклясться, что слышал сдавленный смех Изобел, но его отвлек громкий возглас Камерона, показавшегося в дверях.
— Вы пришли в себя! — Кам бросился к кровати горца. Тамас следовал за ним по пятам. — Вы так долго лежали в беспамятстве, что я не на шутку встревожился.
— Разве ты не видел того здоровенного олуха, что свалил меня? — удивился Тристан.
— Его не так уж трудно оказалось сбить с ног, — заявил Тамас.
Все посмотрели на младшего Фергюссона со смесью восхищения и тревоги.
— Пойдем. — Поднявшись, Изобел сделала мальчику знак следовать к дверям. — Пусть Тристан отдохнет. Завтра, когда мы будем договариваться с торговцами, ему понадобится свежая голова.
Она наклонилась, 262 чтобы поцеловать Тристана на прощание, и шепнула:
— Я огрела бы того мерзавца стулом по голове, если бы он посмел воспользоваться другим оружием, кроме кулаков.
Тристан улыбнулся, несмотря на саднящую боль в разбитой губе.
— Я скоро приду к вам, — предупредил сестру Камерон. — Я должен сказать Тристану пару слов.
Изобел кивнула и взяла Тамаса за руку, собираясь уйти.
— Тамас, — окликнул Тристан мальчишку. — Я благодарен тебе за то, что сегодня ты сражался на моей стороне.
О чудо из чудес! Тамас улыбнулся горцу, но стоило им с Изобел выйти за дверь, поднял глаза на сестру и пожаловался:
— Я хочу пить.
Оставшись наедине с Тристаном, Камерон некоторое время молчал, о чем-то размышляя. Тем временем горец уселся, свесив ноги с кровати.
— Проклятие, терпеть не могу спиртное.
— Тристан, вы сдержите слово и женитесь на моей сестре?
— Конечно. Я всегда держу слово.
По-прежнему мрачный, Камерон принялся взволнованно расхаживать по комнате. Тристан отвернулся, борясь с головокружением.
— Если тебя беспокоит, что скажет моя семья, не тревожься, я сам все улажу, — заверил он Кама. — Мой отец не так жесток, как все вы думаете. Вы бы изумились, узнав, какую жену привез недавно в Кэмлохлин мой брат Роб. Так что не волнуйся, своих родичей я беру на себя.
Тристан благодарно вздохнул, когда Камерон перестал метаться по комнате. Теперь брат Изобел стоял неподвижно, глядя на него со страхом.
— Я должен вам кое-что сказать. Прежде чем вы женитесь на моей сестре, вам следует узнать правду.
Тристан поднялся и шагнул к Камерону:
— Что случилось?
— Я больше не могу держать это в себе. Чем больше вы говорите о нем, тем сильнее меня мучает вина, и не только за смерть отца, но и за его смерть.
— За смерть кого?
— Графа. Вашего дяди. Это я его убил. Отец пал от меча, взяв на себя мою вину.
Тристан замер. У него прервалось дыхание. Перед его глазами пронеслись мрачные картины прошлого: безжизненное тело дяди на полу замка Кемпбелл, горестные вопли матери и тети, гневный крик отца, поклявшегося убить всех Фергюссонов до единого.