Взгляд Изобел помимо ее желания то и дело возвращался к столу Макгрегоров. Раздираемая недоверием и отвращением, она наблюдала, как четыре придворные дамы одна за другой усаживались на пустой стул, стоявший между Тристаном и его сестрой, в надежде перекинуться парой слов с блестящим красавцем. Он не обошел вниманием ни одну из них, щедро расточая улыбки, полные соблазна. Как ни удивительно, фривольность обращения делала его еще привлекательнее в глазах этих леди. Благородные дамы уходили, хихикая, словно распаленные страстью пастушки.
«Ну нет, — решила Изобел, яростно кроша хлеб, — я не какая-то там глупая овца. Мне хорошо известно, что за птица этот господин, прикрывающийся ослепительными улыбками».
Ее взгляд переметнулся на отца Тристана, сидевшего справа от сына. Все эти Макгрегоры одним миром мазаны. Гнусные, безжалостные, кровожадные убийцы. Поскорее бы дьявол забрал их к себе в преисподнюю.
Позднее, когда со столов убрали посуду, а музыканты достали инструменты, Изобел задержалась в дальнем конце пиршественного зала, наблюдая за танцующими. Ей не хотелось порхать по залу вместе с другими разряженными гостями короля. Она не умела танцевать, а если бы даже и умела, то все равно предпочла бы смотреть, а не участвовать в танцах. Изобел никогда прежде не видела таких великолепных платьев. Разглядывая их, она раздумывала, удалось бы ей сшить что-то подобное, будь у нее все необходимые ткани и украшения. Разноцветные фигуры, движущиеся в свете огромного камина, завораживали взгляд. Прекрасные дамы скользили под музыку навстречу элегантным кавалерам, приседали в реверансе и расходились, менялись местами. Это захватывающее зрелище заставило Изобел забыть о собственной жизни, полной забот и совсем не похожей на пышное дворцовое празднество.
На сердце у нее потеплело, когда Камерон подхватил под руку леди Фицсиммонс, прелестную молодую француженку. Брат улыбался, а щеки его дамы пылали, хотя, быть может, на ее нежных щеках алели румяна.
Изобел с восторгом следила глазами за братом. Дома в жизни Камерона было слишком мало радостей, и ей совсем не хотелось лишать его удовольствия подольше побыть во дворце. Она позволила бы ему остаться в Лондоне с Алексом, если б не проклятые Макгрегоры. Камерон — единственный из ее братьев, кто не хватался за меч, стоило кому-то бросить косой взгляд в его сторону. И все же Изобел не доверяла своим врагам. Макгрегоры могли расправиться с обоими ее братьями из одной лишь ненасытной жажды мести. А если они когда-нибудь узнают правду… Господь всемогущий, лучше об этом не думать. Тем более сейчас, когда зал наполнили звуки лютни и арфы.