— Я глубоко ценю, что вы сохранили жизнь моему глупому брату, но никогда больше не заговаривайте со мной о поцелуях, или я вас снова ударю.
— Проклятие, не думал, что мой поступок так ужасен. — Тристан прогнал с лица улыбку и изобразил серьезную мину, когда Изобел остановилась и повернулась к нему, гневно сверкнув зелеными глазами.
— А что вы думали?
Воинственный взгляд и свирепо нахмуренные брови Изобел заставили бы более трусливого мужчину вежливо ретироваться, бежать от битвы, которую он так опрометчиво развязал, но Тристан бесстрашно ринулся в бой. Его влекло к этой девушке.
— Думаю, это ваш первый поцелуй. Вполне понятно, что ему недостает совершенства.
Изобел надменно вздернула подбородок, ее пухлые, красиво очерченные губы сжались, а ноздри гневно раздулись. Она походила на великолепную необъезженную кобылу, норовистую, не знающую усталости. Тристан с восхищением пожирал ее глазами.
— Я бы с радостью, в меру своих скромных сил, помог вам овладеть этим искусством.
Судя потому, как вспыхнули щеки Изобел, она готова была влепить Тристану новую пощечину, а может быть, даже пустить в ход кулаки.
— Я скорее дам бросить себя в котел с кипящей смолой, чем позволю вам снова поцеловать меня. Ваши поцелуи ненавистны мне, как ненавистны вы сами, Макгрегор.
— Меня зовут Тристан, — мягко возразил горец, желая заставить ее вспомнить любезного незнакомца, что встретился ей в саду. — И если бы нам не помешали минувшей ночью, я сказал бы вам, что не одобряю поступков моих родных.
Изобел язвительно рассмеялась. Ее зеленые глаза полыхнули гневом.
— Вы сын дьявола.
— Но воспитывал меня не отец.
Изобел не слышала его, а может быть, просто не придала значения его словам. Ее губы скривились в злой усмешке.
— Давайте-ка объяснимся начистоту раз и навсегда. Какую бы гнусную цель ни преследовали вы, пытаясь завоевать мое расположение, вам это не удастся.
Тристан знал, что Изобел права. Времени, проведенного в Уайтхолле, явно не хватит, чтобы затащить ее в постель. Теперь он понимал, почему так отчаянно желает эту девушку. Он хотел пробудить в ней ответную страсть, заставить ее стонать от наслаждения.
Его гнусная цель? Да, всякий раз, встречая соблазнительную девушку, он мечтал овладеть ею. И Изобел не была исключением.
Но с ней все было иначе. Она ненавидела его за то, что он Макгрегор, а не потому, что верила слухам о нем. Впервые в жизни Тристан не чувствовал уверенности, что сможет изменить чье-то мнение о себе, и все же был полон решимости попытаться.
— Изобел! — Он поймал ее запястье, не давая уйти. — Неужели желание убедить вас, что я не дикарь, вы называете «гнусной целью»?